— …Знания. Зна… на…на…
Ее пронзило ощущение дежавю, словно человека, впервые приехавшего в чужую страну и неожиданно понимающего, что он когда-то все это уже видел. Похожее чувство, но гораздо темнее и тяжелее.
— Вс… вс… вспомнить?.. Н-не могу… не могу… — забормотала она, уже не понимая, где находится, что делает и говорит.
В потемках ее подсознания крался невидимый зверь. Чем больше она пыталась рассмотреть его, тем сильнее билась в конвульсиях ее изнемогающая от ужаса душа. Нырнув в кошмарный калейдоскоп обрывочных мыслей и образов, Канаме почувствовала, как в горле рождается безумный истерический крик. Не хочу, не хочу…
— Н-не хочу… Нет, ни за что!!! — выкрикнула она и вдруг вынырнула со дна темного душного болота. — Ч-что… что это?
— Канаме! Перестань, посмотри на меня! Вернись, Канаме!!! — рявкнул Курц, схватив ее за плечи и встряхивая, как куклу.
Она затравленно осмотрелась и поняла, что во время приступа разорвала на груди свою голубую больничную рубашку, словно в удушье.
— Ч-что? Что я творила?.. Д-да, я, похоже, превратилась в буйнопомешанную. Х-ха, Ха-ха-ха! — выдавив неестественный смешок, Канаме попыталась прикрыть грудь лохмотьями рубашки. Ее обычно громкий и энергичный голос звучал потерянно и тускло.
— Слушай, Канаме. Не думай больше об этом. Забудь. Забудь и все… ух… — решительное лицо Курца неожиданно исказилось от боли.
— Что с тобой?!
Он бессильно откинулся назад и уронил голову.
— Н-ничего. Черт, ну надо же так. Что за ерунда... такой момент, а я даже рукой не могу пошевелить.
Курц жалобно застонал, его красивые небесно-голубые глаза налились слезами.
— Терпи, пожалуйста, — Канаме наклонилась к нему, чтобы утереть мокрое от пота лицо. — Ничего не поделаешь, ты же ранен.
— Это ужасно! Если бы мне было чуточку лучше, я бы не упустил случая полюбоваться… попристальнее…
— Чем полюбоваться?
— Твоим… роскошным декольте…
Спустившись с заросшего елками склона на возделанную равнину, Соске увидел впереди постройки небольшой запущенной фермы. Подкравшись поближе, он бесшумно слил в подходящую канистру моторное масло из картера полуразобранного трактора. Больше подошел бы бензин, но экономический кризис оставил пустыми почти все топливные баки в стране. То, что здесь еще остались тракторы, означало, что они угодили в более-менее процветающий регион.
По щиколотку утопая в рыхлой земле вспаханного поля, от оттащил тяжелую полиэтиленовую канистру подальше от построек. В боку пульсировала боль, но она была из разряда тех, что он мог вытерпеть.
Вылив масло длинными дорожками на землю, он посмотрел на часы. Ноль двадцать восемь.
«Начнем».
Соске вынул аптечку и достал оттуда таблетку марганцовокислого калия используемую для стерилизации воды. Но сейчас он раздавил ее, посыпал масляную лужицу порошком и щелкнул зипповской зажигалкой.
Масло вспыхнуло, и по земле медленно побежали огненные змейки.
Разведывательный спутник «Стинг» нес на борту фотокамеры с очень высоким разрешением. В ясный день с его помощью можно было без труда прочитать из космоса заголовок в газете. Но сквозь туман и морось этой ночи он не смог бы отличить беглецов от преследующих их северокорейских солдат. Поэтому Соске изобразил большие огненные буквы:
А67ALIVE.
«А» означало кодовое имя Канаме — «Ангел». Номера относились к Урц-6 и Урц-7 — позывные Курца и его собственный. Слово «живы» дополнительных объяснений не требовало.
Стараясь не оставлять следов, Соске вернулся к Канаме и Курцу.
Дальше уточнять свое местоположение не имело смысла: если «Стинг» обнаружит огненные буквы, он легко отследит подсвеченный пламенем силуэт Соске своими светочувствительными камерами.
Масляное пламя должно было угаснуть через несколько минут, и не имелось никакой гарантии, что его заметит хоть кто-нибудь: друзья или враги.
Это была рулетка, бросок наудачу.
29 апреля, 03:45 (стандартное время Японии и Кореи)
Корейская Народная Демократическая Республика
военно-воздушная база Сунан
— ...Поджог? — переспросил Гаурон.
Наблюдая за ходом ремонта своего «Чодара» в специально подготовленном трейлере-мастерской, Гаурон выслушивал доклад своего подчиненного.
— Так точно, сэр. Нам сообщили, что кто-то поджег поле на ферме в пятнадцати километрах к западу отсюда.
Главарь террористов почувствовал беспокойство. Была ли это диверсия? Но простого пожара было недостаточно, чтобы отвлечь внимание. Как бы то ни было, наверняка, виновник — Касим. Даже если Гаурон не мог догадаться, чего хотел добиться мальчишка, его приблизительное местоположение теперь не вызывало сомнений.
— Корейские армейцы уже стягивают свои поисковые группы в этот район. Поимка беглецов теперь лишь вопрос времени.
— Парня прикончить. Что до девчонки, то пусть делают с ней что захотят, но ни при каких обстоятельствах не убивают.
— Так точно, сэр.
— Я тоже скоро двинусь.
— На «Чодаре»?
— А ты что, против?
— Н-никак нет, сэр! Но доктор Канеяма говорила, что вам не следует слишком открыто демонстрировать его перед местными военными.
— Прямого запрета руководства не было, верно? Кроме того, наш противник — Митрил. И Калинин. Могут возникнуть сложности.
Согласно докладам моряков, субмарина Митрила уже убралась подальше от берега, и скрылась в китайских территориальных водах. Они не смогут выслать подмогу даже с использованием крылатых ракетных носителей — расстояние слишком велико. Но все равно…
— Лучше перебдеть, чем недобдеть. Уловил?
Как раз в этот момент механик закрыл технологический люк на спине бронеробота и крикнул, что ремонт закончен.
29 апреля, 03:55 (стандартное время Японии и Кореи)
Корейская Народная Демократическая Республика
горный массив Таедонг, провинция Южный Пьёонган
Когда Соске вернулся, Канаме встретила его облегченным вздохом. Она сидела на корне, придерживая рукой рубашку, почему-то разорванную на груди. Курц лежал тихо — очевидно, спал.
— Как он?
— Хорошо, даже слишком. Такие люди живут долго, — процедила Канаме с непонятным выражением.
«Такие»? Соске не понял, что это означает и как следует отвечать, поэтому просто устало опустился рядом с ней.
— Ну, как? Сработало?
— Не знаю. План не слишком надежный. Мне до сих пор кажется, что тебе лучше было бы бежать в одиночку.
— Поздно об этом говорить. И я все равно не передумаю, не надейся.
— Понял. Больше не буду об этом упоминать.
— Вот и славно.
В отдалении заухали вертолетные лопасти. Но звук не приближался, наоборот, секунд через десять он совсем затих.
Темный мокрый лес выглядел мрачным и пустынным. Словно лабиринт, из которого не существует выхода.
Канаме робко нарушила молчание.
— Эй, Сагара… если мы выберемся отсюда, что ты будешь делать дальше?
— Меня отправят на следующее задание.
— Ты имеешь в виду, куда-то еще? И ты больше не появишься в школе?
— Вероятно, нет. Все равно мое назначение в школу было временным. Командование отдаст новые приказы, а школа будет только мешать. Я незаметно исчезну.
— Вот как…
В следующую секунду Соске насторожился. Его уши уловили отдаленный шорох шагов. Более быстрых и тихих, чем человеческие. Частое дыхание подтвердило — какое-то животное, скорее всего — собака.
Чуть позже послышалась и тяжелая человеческая поступь: три или четыре человека, возможно, и больше.
Соске затаил дыхание: быстрый шорох травы и потрескивание сучков приближалось. Потом напряженную тишину разорвал протяжный кровожадный вой.
— Ч-что?..
— Они идут. Ложись! — резко скомандовал Соске. Немедленно вслед за его словами из-за груды камней выпрыгнули и бросились на них две собаки. В темноте нельзя было различить породу, но это были огромные, черные и злые звери.