- Это неважно, - заметил Белоусов, - главное то, что мы способны смотреть незашоренным свежим взглядом. Мы не застряли над какой-нибудь малозначительной фитюлькой и не выдуваем диссертации из того, что один иероглиф здесь написан так, а там - иначе. Мы, настоящие исследователи, видим глубинное, суть. И именно поэтому мы находимся здесь, а не в уютных офисах.
- Вообще-то, я здесь оттого, что сработала сигнализация, - пояснил толстяк, - кто-то попытался открыть внутреннюю дверь.
- Да, верно, дверь. Врата в непознанное, в то неудобное и потаенное, что не дает этому удобному мирку окончательно застыть, засохнуть в ленивой сонной неподвижности. Вот подобное им и не нравится, этого они и боятся - неудобных фактов и данных, которые не умещаются в их мирок. Возьмем, к примеру, каменный саркофаг в камере царя, тот, без крышки - это ведь чудо гранитной обработки...
- Как без крышки? - заволновался толстяк. - Куда она делась?!
- Так ведь ее и не было.
- Не может быть! Она была! У меня все записано, вплоть до последнего наногироскрепа!
- И это тоже, - задумчиво произнес Белоусов. - Но ведь им-то не докажешь. Не научно, шарлатанство. Ну ничего, голос правды не задушить! Мы им покажем.
Но толстяк уже не слушал: он лихорадочно и сосредоточенно что-то пересчитывал, загибая пальцы и изредка поднимая взгляд в звездное, полное забытых египетских богов ночное небо.
Первыми прибыли китайские товарищи, двадцать восемь человек. Троим было за пятьдесят, остальные - молодые, подтянутые, с бицепсами, приобретенными в жарких научных спорах. Все в одинаковых строгих костюмах и темных очках, какие обычно носят ученые-египтологи.
Доктор Муххамед Макас радушно встретил делегацию у шлагбаума.
- Мы хотим выразить признательность нашему старшему брату, - сказал глава делегации, - египетскому народу, чья великая мудрость истекает из глубины веков, а так же засвидетельствовать восхищение теми выдающимися достижениями, которые...
Задние ряды, выражая признательность, активно щелкали фотоаппаратами с неприлично широкими объективами направо и налево.
Доктор Муххамед тщетно пытался заслонить собой пирамиду.
- ... а также, - расточал славословия главный китаец, - та глубокая дружба между нашими народами, которая свидетельствует о духовном родстве и обширных культурных связях, что растут и крепнут год от года, и ...
Впрочем, рост духовного родства и культурных связей продолжался недолго. Вершина превосходных степеней в виде "самый" и "наиболее" так и осталась непокоренной. Вместо этого глава делегации завел беседу про естественную озабоченность нарушениями авторских прав, про нестабильность мировых валют и то место, на которое ныне взирает в надежде все прогрессивное человечество и все люди доброй воли. Слово "пирамида", мимолетно проскользнувшее, выглядело случайным и совершенно не относящимися к делу.
- Как? - приветливо переспросил Макас. - Внутрь пирамиды? К сожалению, сейчас это невозможно вследствие реставрационных работ.
Трудолюбивый китайский народ готов был помочь стройматериалами и подсобными рабочими.
- К сожалению, мы обладаем всем необходимым.
Китайский народ выражал озабоченность, что культурное достояние может пострадать от наплыва туристов, и готов был еженощно и ежедневно нести бремя охраны.
- Нет, нет, - гостеприимно ответствовал Макас, - все уже охраняется.
Глава делегации был рад этому не меньше доктора. Счастливо улыбаясь, он развел руками: нет, значит, нет.
- В крайнем случае, мы могли бы купить лицензию, - тихонько проговорил он напоследок и сделал знак своим. - Передайте это доктору Хавасу.
Послышались щелчки сворачиваемых измерительных рулеток, и китайские египтологи, построившись в колонну по четыре, последовали к своим автобусам.
В полдень сопровождаемые Хавасом приехали американцы. Этих было совсем немного, и Хавас лично представлял каждого.
- Прошу знакомиться: мистер Ван Ли, мистер Брахмакасенда, мистер Бэнкофф и мистер Сара Мэдлок.
- Именно мистер? - тихонько - так чтобы его слышал только Хавас, осведомился Муххамед. - Точно не мисс или миссис?
- Именно мистер, - ответно прошептал тот. - Непримиримая феминистка - считает, что женщины ни в чем не уступают мужчинам. С ней будьте настороже, недавно она подала в суд на муллу, который отказался ей делать обрезание, когда она пожелала принять ислам. В суде Сара заявила, что отказ муллы является неприкрытой и гнусной дискриминацией женщин по половому признаку. И выиграла процесс.