Однажды он выхватил шест из её не привыкших к оружию рук и одним усилием дубиноподобных пальцев скрутил его в спираль. Затем, двумя пальцами сжав обе кисти Сосы, с улыбкой оторвал её от пола.
Соса сложилась вдвое и упёрлась пятками в его выступающий подбородок.
— Ух ты! Просто скала!
Он ухмыльнулся. Без церемоний забросив её на правое плечо, принялся взбираться по лестнице. Она извернулась и ребром ладони резко ударила его по левой ключице. Но он и глазом не повёл.
— Ах ты, горилла эдакая! Все точки в каких-то наростах!
— Нейлон. — Голос у него был хриплым: воротник, сжимавший горло, не способствовал благозвучию. — А Гориллу я в бараний рог сверну.
— И всё равно ты огромный страшный зверь! — не сдавалась она и, вцепившись зубами в ухо, принялась его жевать.
— Страшный, как чёрт, — согласился он, поворачивая голову. Ей стало больно тянуться, и она разжала зубы.
— Ужасный вкус, — она скривилась. — Я люблю тебя.
Он снова повернулся, и она осыпала его лицо звонкими поцелуями.
— Отнеси меня в нашу комнату, Сос. Ты ведь хочешь меня, правда?
Он подчинился. Но всё получилось не так хорошо, как им хотелось.
— Ты всё думаешь о ней, — упрекнула Соса. — Даже когда мы…
— Всё это прошло, — ответил он, но голосу его не хватало твёрдости.
— Не прошло! Ты до сих пор любишь — и скоро возвращаешься…
— Это задание. Ты прекрасно знаешь.
— Она — это не задание. Ты уйдёшь, и я тебя больше никогда не увижу, а тебе даже трудно сказать, что ты меня любишь.
— Я люблю тебя.
— Но не так, как её.
— Да она не идёт с тобой ни в какое сравнение. Ты искренняя, горячая, а она… Я буду думать только о тебе. А ты носи мой браслет. Ну как тебя ещё убедить?
Она блаженно улыбнулась и положила голову ему на грудь.
— Конечно, Сос. Я просто безмозглая ревнивая дура. Но мне очень тяжело. Как буду жить без тебя — не представляю.
— Может, я пошлю тебе замену, — неудачно пошутил он.
Она подняла голову и озорно посмотрела ему в глаза.
— Давай ещё раз, Сос. Дорога каждая минута.
— Остынь, женщина! Не такой уж я гигант!
— Такой, такой! — засмеялась она. И снова оказалась права.
Глава 18
Безымянный и безоружный, он снова ступал по земле. Была весна. Почти два года прошло с того дня, когда, с горечью поражения в душе, он отправился на Гору. Соса больше не было: гора мышц и металла вместо тела, уродливая маска вместо лица, сдавленный хрип вместо голоса. Ледяной взгляд сквозь защитные линзы и волосы, обесцвеченные до смертельной белизны.
Соса больше не было, но оставались потаённые воспоминания. Они неудержимо рвались наружу: безымянный подошёл к знакомым местам. Лишившись имени, он не утратил чувств. Он шагал, глядя по сторонам, и ему казалось, что всё осталось прежним, и даже маленькая птичка сидит на его плече. Как хотелось бы ему забыть, что он вернулся не человеком, а разрушительным механизмом! Снова бродить по лесам и ночевать в уюте стоянок, как четыре года назад. Четыре года, длиною в жизнь и смерть!
Он остановился у круга, того самого, в котором Сол-Меченосец сразился с Солом-Всех-Орудий за имя, оружие, и как потом оказалось, за женщину. Не будь той схватки — насколько иным был бы сейчас этот мир!
Он вошёл в здание стоянки, мимоходом отметив, какие вещи в ней из подземелья и какие от ненормальных. До чего изменился ход его мыслей! Раньше его никогда не интересовало, откуда что берётся; он, как и другие дикари, принимал всё как должное. Наивность, граничащая с безрассудством.
Он забрался в буфет и, вытащив половину запасов, принялся неторопливо с ними расправляться. Чтобы поддерживать свою гигантскую массу, приходилось поглощать горы еды, и без всякого удовольствия. Чувством вкуса тоже пришлось пожертвовать ради обладания нечеловеческой силой. Хотел бы он знать, удавалось ли древним хирургам совершать свои чудеса, не затрагивая органы чувств? Или вместо воинов у них были машины?
Вечером его одиночество нарушила молоденькая и довольно привлекательная девушка, но, взглянув на запястье и не обнаружив браслета, она не стала его беспокоить. Стоянки всегда были превосходным местом для охоты за браслетами. Интересно, знают ли ненормальные о таком особом использовании их услуг?
Он улёгся на кушетку. Девушка, проявив должное почтение, заняла соседнюю, хотя прекрасно могла бы уединиться где-нибудь за колонной. Долго лежали молча, когда же до неё дошло, что он один, она начала вертеться и вздыхать. Ему приходилось читать, что в древности женщины остерегались мужчин и редко отваживались спать в присутствии незнакомцев. Хотя с трудом верилось, что в более развитой цивилизации бытовали столь дикие нравы. Немыслимо, чтобы мужчина вдруг посягнул на то, что ему не давалось по доброй воле, или чтобы женщина ни с того ни с сего, по чистому капризу, стала обходить мужчин стороной. Правда, Соса рассказывала о своём племени, где к женщинам относились совсем иначе, — выходит, не всё зло исчезло в пламени Взрыва.