*
В серьёзные драки они не ввязывались: незачем было. Если бы бандиты или супермутанты засели в каком-нибудь из намеченных для картографирования объектов –ясное дело, их пришлось бы оттуда выкуривать. Но заводы и офисные здания не интересовали ни тех, ни других. Впрочем, обходя стороной очередной лагерь рейдеров, Эмили не могла не думать о том, что она всего лишь пытается отсрочить неизбежное. Сорок четвёртый калибр — он ведь не для охоты на кротокрысов…
На третий день она почти решилась. Прямо через дорогу от офисного здания, в котором Эмили расположилась, чтобы довести до ума чертежи, в одном из давно разграбленных продуктовых магазинов обосновалась шайка рейдеров. Опасности такое соседство, в общем-то, не представляло. Проблема была в другом.
Один из рейдеров, выглядевший в точности как образцовый экземпляр больного ублюдка — забитые татуировками тощие предплечья, измочаленный обесцвеченный ирокез и наглая беззубая ухмылка, — повадился выбираться на крышу супермаркета, чтобы покурить в одиночестве. Эмили он увидеть не мог, но вот сам с высоты пятого этажа был виден как на ладони.
Отличная мишень. Что с тактической, что с этической точки зрения.
Когда он выперся на крышу в четвёртый раз, Эмили не выдержала. Поднялась из-за стола, вытащила из кобуры «Магнум» — деревянная рукоять легла в ладонь как влитая. Оглянулась на Харона. Тот только плечами пожал: поступай, мол, как хочешь.
Осторожно, вдоль стенки, Эмили подобралась к оконному проёму. Прижалась щекой к рассохшейся деревянной раме, не отрывая взгляда от рейдера. Курил он смачно, взатяжку, — Эмили даже казалось, что она чувствует запах сигаретного дыма.
Она взвела курок. Прицелилась, задержав дыхание — мышцы предплечья сразу заныли, предвкушая боль от отдачи. Сердце колотилось, как сумасшедшее.
Прицельная дальность «Магнума» (то есть на самом деле он не «Магнум», конечно, «Магнум» — это название разновидности патрона, а сам револьвер называется «Смит и Вессон», модель двадцать девять, ух, запомнила всё-таки) — пятьдесят метров. Расстояние отсюда до… мишени — метров двадцать, не больше. Чёрт, всё равно что экзамен сдавать.
Ни о чём не подозревающий рейдер затушил окурок о парапет. Сплюнул, смачно поскрёб щетину. Закурил вторую сигарету.
Дрожащий указательный палец Эмили лёг на спусковой крючок. Запястья уже начало сводить от напряжения. Пора. Совсем пора. Ведь нетрудно же. Ведь раньше получалось попадать в цель с такого расстояния — не в людей, правда…
Эмили облизнула пересохшие губы. Зажмурилась. А когда открыла глаза, рейдер уже отошёл от края крыши, направившись к лестнице. Нет, в движущуюся мишень тоже можно попасть. Можно? Нужно, чёрт возьми!
— Хреновый из меня санитар Пустоши, — криво усмехнулась Эмили, осторожным движением большого пальца возвращая курок в исходное положение. — Расстояние большое. Да и остальные на выстрел сбегутся. Ну их. Правда?
Харон никак не отреагировал. Стоял себе у двери, листая какой-то обгоревший журнал. Чёрт, да он даже дробовик с плеча не снял — будто с самого начала знал, что Эмили не выстрелит.
— Харон!
— Да?
— Помнишь, тогда, на Сьюард-сквер? Когда я припёрлась к тебе с Солсбери-стейком, и ты… Короче, что бы я могла сделать в такой ситуации?
— Ничего, — спокойно сказал он. И перевернул страницу.
— Нет, я понимаю: ты у нас специалист, — раздражённо сказала Эмили. — Но если бы на твоём месте был кто-то… менее смертоносный? Обычный рейдер. Придурок под Психо. Что бы я могла сделать с ним?
— Ничего, — повторил гуль.
— Нет, ну как это? — она начала злиться. — То есть предположим, так оно и случилось: я прозевала момент, и меня припёрли к стенке. Предположим также, что сразу меня не убили. У меня есть ноги, руки, зубы, «Магнум» и нож. И мне не хочется быть избитой и ограбленной.
— А ещё ты оснащена высокофункциональным боевым ограничителем, подобно нашему душке Церберу. И это аннулирует всё предыдущее. У тебя нет решимости убить, — скучающим голосом сказал гуль. — И да, ты бы ничего не сделала.
— Нет, постой-ка! — она возмутилась. — А те гули в подвале?
— Мутанты и дикие гули — не в счёт. Твой ограничитель рассчитан на людей. Наверное, ты можешь убить кого-то, чтобы спасти другого человека. Но не для самозащиты, нет. Ты чувствуешь себя не вправе убивать того, кто делает плохо тебе. Почему-то ты себя считаешь… не столь ценной, что ли. Азрухал, недобрая ему память, нашёл бы что сказать.
— Нет, но подожди…
— Да, — он аккуратно положил журнал на книжную полку. — Когда в «Девятом круге» к тебе за столик подсаживались другие посетители, хотя была уйма свободных мест — ты их не отгоняла. Тебе было мерзко, противно, неуютно — но ты не просила их уйти. Когда Азрухал заламывал несусветную цену за выпивку, раз за разом всё больше — ты платила. А ведь тогда речь шла не об убийстве — только о недостатке вежливости. И я могу тебе показать десяток верных, рабочих и несложных способов отбиться от насильника — да только чёрта с два ты ими воспользуешься.
— Почему сразу насильника? — вспыхнула Эмили.
— Вора, убийцы, садиста — какая разница? — пожал плечами гуль. — Если этот курильщик так уж отвлекает тебя от работы, просто скажи мне — и дело будет сделано. Так для всех будет проще.
— Да чёрт с ним, — процедила сквозь зубы Эмили. — Патроны только тратить.
*
Беда пришла, откуда не ждали.
На шестой день скитаний и странствий Эмили с Хароном добрались, наконец-то, до компрессорного завода. Рейли просила уделить объекту особое внимание — видно, у заказчика на него были планы.
В окрестностях завода оказалось на удивление спокойно. Ни супермутантов, ни рейдеров, ни животных, хотя здание сохранилось очень даже неплохо. Ворота, ведущие на территорию, были приветливо распахнуты. Дверь в сборочный цех даже взламывать не пришлось — сработал фотоэлемент, и она открылась сама.
Ободрённая таким успехом, Эмили быстренько обежала территорию завода, сделала необходимые замеры и, вернувшись в сборочный цех, принялась за чертежи. Где-то через два часа Харон заглянул в комнату:
— Сюда идут, — сказал он непривычно встревоженным голосом. — Собирайся.
— А кто идёт-то?
— Два типа из Братства Стали. Минут пять у нас есть в запасе.
— Братство? — рассеянно переспросила Эмили. — Ну, так они вроде нормальные ребята. Мы же ничего такого не делаем! Пусть идут.
— Как скажешь, — вздохнул гуль.
*
Они действительно пришли через пять минут. Женщина лет тридцати и мужчина чуть помоложе. Оба в силовой броне — Эмили впервые видела её с такого близкого расстояния.
— Рыцарь Лоррейн Уилкс, — представилась женщина, держа наперевес лазерную винтовку. — Кто вы и какого чёрта вы здесь делаете?
— Я от Рейли, — Эмили несколько растерялась. — «Рейнджеры Рейли», вы, наверное, о них слышали. Они занимаются картографированием Столичной Пустоши, а я им помогаю. Харон со мной, он…
— Лоррейн, да ты посмотри! У неё «Пип-бой», рабочий! — воскликнул второй рыцарь. — Так, мусорщица, живо вспоминай: где ты его взяла?
Он навис над столом — Эмили инстинктивно отстранилась, прикрывая руками чертежи.
— Я… из Убежища, — через силу проговорила она. Горло словно стиснула невидимая рука.
— Конечно. Все вы из Убежища, — рыцарь ухмыльнулся. — Я всерьёз спрашиваю, сучка ты мелкая.
От него несло пережаренным мясом и нечищеными зубами. И это, — а ещё взгляд, равнодушно-наглый, — словно отбросило Эмили назад, в Убежище. Когда мистер Бротч выходит из класса, и Буч начинает живо интересоваться содержимым тетради одной заучки, а остальные ржут, зная, чем всё закончится, а Амата стыдливо отводит глаза…
Эмили выскочила из-за стола, выхватив чертежи из-под руки рыцаря. Карандаш покатился по бетонному полу, кресло со скрипом отъехало в сторону.
— Я из Убежища, ясно? — вместо крика из горла вырвался шёпот. — Убежище Сто Один, окрестности Мегатонны. И это мой «Пип-бой».
— Стенли, да она ненормальная, видишь? — поморщилась Лоррейн. — Из этих двинутых мусорщиков с Анакостийской переправы.