Александр Самохвалов.
Боевой разворот. И-16 для «попаданца»
Пробуждение
А потом мне приснился странный сон…
Будто бы просыпаюсь я в палатке. Типа армейского четырёхугольного такого полевого шатра. Укрыт плотным шерстяным одеялом, но к телу простыня, одеяло не колется. Тихо, только сопят носами соседи по палатке, которых, кажется, знаю, но это неважно. Темно, лишь сквозь щель не зашнурованного, по причине сухой погоды, входа едва-едва пробивается слабый намёк на близкий рассвет. Член колом, очень хочется писать. Но вставать просто ужас как неохота. Вдыхаемый воздух более чем прохладен, в палатке явный "не май месяц". Впрочем, июнь – толкается в голове какая-то словно "чужая" мысль. И снова какие-то определённо "не мои" мысли – потоком:
— Воскресенье, может быть, готовность отменят, пойду домой, к Варе (теплом торкнуло в душу – жена, что ли, сроду не было у меня никакой жены – тут же ощущение вкуса борща на языке, с чесноком и сметаной). Хотя хрен, чёртово дежурство… Угораздило же… Впрочем, надо вставать – всё равно так вот больше не засну. Интересно, который час? Светает… Значит, дело к пяти…
Резко выдохнув, откинул одеяло, спустил ноги с деревянных, похоже, нар (интересная конструкция – "моя" мысль), одел сапоги, не заморачиваясь портянками и, как был в летнем тонком белье (хэбэшная белая рубаха, такие же подштанники аж до щиколоток, что за чёрт – сроду такого не носил), так и кинулся к местным походно-полевым удобствам. Типа "сортир деревянный, мультиочковый". Рассвет едва занимался, под грибком дремал дневальный в старинного образца шинели, растопорщенной на уши пилотке и с трёхлинейкой при штыке (снова мелькнула "чужая" мысль – по готовности приказали получить). Я затрусил к строению, думы спросонья текли поначалу неспешно, будто перекликаясь – "чужие" со "своими":
"Так, сегодня 22-е…"
"22-е… а месяц какой?"
"22-е июня…"
"Год!!!"
"Какой-какой… 41-й…"
"22-е июня 1941 года!?!"
"Ну да… Готовность вот вчера объявили, на казарму посадили… Всех".
Из удобств выскочил, как ошпаренный, и помчался в палатку, провожаемый удивлённым взглядом встрепенувшегося дневального. На востоке уже капитально посветлело, запад совсем ещё тёмный. Глянул на часы ("кировка" – подсказал "чужой") – без пяти пять.[1] Быстрее! Автоматически, привычными движениями почти мгновенно оказался в форме и комбезе сверху, при сапогах с портянками, ремне с тяжеленной кобурой на дурацких каких-то ремешках, пилоткой с голубым кантом за этим самым ремнём, кожаным шлемом с авиационными очками в правой руке и лётными перчатками, наощупь, из тонкой замши, что ли, с крагами, в левой. Споткнувшись о невысокий порожек – надо быть последним идиотом, чтоб к сапогам такие высокие каблуки приколачивать – и пребольно стукнумшись носком правой о скребок для чистки этих самых сапог, что у входа в палатку (ни фига себе, проработочка бэкграунда – мелькнула "своя" мысль, потом дошло – это же сон!), рванул к взлётке, где – я точно знал – должен стоять истребитель. Мой истребитель. Дежурного звена. Полностью заправленный, с боеприпасами и дрыхнущим под крылом технарём впридачу.
Не успел запыхаться, как вот уже он. Стоит, красуется. Мордатый такой весь из себя биплан. Точнее, полутораплан. Нижние плоскости заметно меньше верхних. И-15бис.[2] Защитного с упором в прозелень цвета, с голубовато-серым брюхом, утонувшим в успевшей уже вымахать по краям лётного поля траве-мураве. Какой чудесный сон! Всего своего меня затопил бешеный восторг, чужой же заткнулся, со своими мелкими страхами и малодушными опасениями. Классный сон, по реальности ни один симулятор, даже самый современный и близко не стоял – успел подумать – и любимая птичка ждёт не дождётся в поле! В смысле, неподалёку от ВПП. Ну, почти любимая. И-153[3] нравится мне всё-таки больше. В смысле, ещё больше. Почти идеальная машина была. Для настоящего манёвренного воздушного боя. Правда, прошли уже те времена… но в умелых руках мы ещё очень даже о-го-го!
Так, обтекатели с шасси сняты, и правильно, иначе при таком травостое запросто скапотировать можно. Оп, а это, кажется, не вовсе И-15бис. Просто И-15, что ли? Центроплан с "чайкой", а шасси явно неубирающееся. Но капотирование движка вроде как у "биса". Впрочем, потом разберусь. Если понадобится. Какой, однако, замечательный сон!
С воплем "Подъём!" пинаю технаря, свернувшегося калачиком под покрывшейся у рта утренним инеем шинелью, откидываю бортовой щиток и сталинским соколом взлетаю в кабину. Парашют укладываем на сиденье аккуратненько, потому что поспешишь – людей насмешишь, а мне на ём сидеть… Пристёгиваемся… Так, что тут у нас… Приборчики более чем скромненькие, даже для тех времён. Хотя – высотомер и компас с авиагоризонтом, он тогда как-то иначе назывался,[4] впрочем, не суть… Детализация потрясная, вплоть до потёртостей и сколов, впрочем, сон, он и есть сон… Ого, а у нас тут не четвёрка ПВ,[5] а вовсе даже наоборот, пара БС![6] Слышал-слышал, была такая версия… очень малой серией… точнее, единичные экземпляры… в сочетании с М-25В, если память не изменяет. Живём!
Совершенно спокойно – а чего волноваться-то – произвожу давно привычные действия, не забывая контролировать обстановку. Так, механик молодой, почти незнакомый ("чужие" мысли в фоновом режиме – Петрович, похоже, опять в деревню по бабам умотал, салажонка за себя оставил, под трибунал пойдёт, дурачина), тем лучше, ещё и спросонья – выпустит без лишних вопросов. Хотя… оп, у нас тут пневматическая система самозапуска. Приходилось слышать и о таком… Точно, в реале это назвалось И-152.[7] Опытный, наверное… Рычаг высотного корректора стоит на "нормально", можно руку на газ…
Слева выше очень медленно (по меркам XXI века, разумеется) проползают, тысячах на двух с половиной, три девятки 88-х. Это не к нам, похоже, к соседям. Справа, вдалеке, куда-то спешат по своим делам "карандашики" "дорнье", модель не разглядеть. Уж очень похожи они, все эти "дорнье", друг на дружку. Идут без истребительного прикрытия. Всё точно как в книгах про ту войну. Кстати, зрение просто потрясное. У меня никогда такого не было. Вот это сон!
Командую "От винта!", не проснувшийся ещё толком технарь шарахается в сторону. Опа – движок пошёл! Истребитель медленно двинулся вперёд. Похоже, тормоза шасси сняты – так тоже делали, наслышан. Не разогревая – времени нет! — выруливаю на старт. Взвожу пулемёты, благо, всего пара и оба сверху. Не без труда, правда. Крупнокалиберные, однако. Глянув на бессильно повисшего полосатым пенисом "колдуна",[8] убеждаюсь в отсутствии ветра. Добавляю газ, движок ревёт, ускорение вжимает в кресло. Трясёт, кстати, не так чтобы очень. Видимо, мой "чато" ещё и с усовершенствованными – двойными – демпферами на мотораме. Скорость набирает хорошо… ручку на себя – и отрыв, буквально через полторы сотни метров… С рёвом вгрызаюсь в тёмно-голубое небо. Внушает! Какой, всё-таки, потрясный сон!
Так, а вот это точно к нам. На фоне едва успевшего посветлеть на западе неба чётко вырисовываются знакомые силуэты. Сильно растянутые по горизонтали буквы "W" с двумя блямбами снизу. "Лаптёжники". То есть, Ju.87. Полная эскадрилья. Двенадцать, значицца, "штук".[9] На где-то паре тысяч по высоте, до нас километров десять ещё. Успеваю!
Набирая высоту, оглядываюсь по сторонам и вверх. "Юнкерсы", как им и положено, заканчивают замыкать свой круг и вот-вот начнут сваливаться в пике. Решили, очевидно, заходить ниже обычного. Поскольку зенитчики должны спать ещё. Они и спят… На пятистах примерно метрах ухожу в вираж. До чего ж мы хороши в вираже![10] Точно какой-то из "не бисовых" И-15-х, "бис", тот потормознее на вираже будет. И скороподъёмность, чувствую, выше.[11] Класс! Часть тела, непосредственно соприкасающаяся с парашютом, исправно чует, как, перевернувшись на 180º, плавно входит в пике ведущий "моей" дюжины. И тебя, голубчик, вылечат – бормочу сквозь зубы, разблокируя гашетки. Итак, смертельный номер! Впервые на арене… цирка, скажем так! Зрители, во всяком случае, точно собрались уже, помимо моего технаря, раззявы сонного… Вниманию почтеннейшей публики! Слабонервных просим удалиться! Перехват на строго перпендикулярном курсе с набором высоты ненормальным каким-то И-15-м пикирующего на недобрых шестистах вёрстах в час "лапотника"! Прицел – это для "чайников". Всем фюзеляжем располагаемся по линии прохождения несущейся на меня сверху разлапистой тушки… Едва успев превратиться, на совершенно неуловимое мгновение, в знакомый силуэт, с рёвом мелькает серо-зелёно-коричневым, такое чувство, метрах в двадцати всего перед капотом, ей-богу не больше! Но я успел – мастерство не пропьёшь и не прогуляешь – всего-то лишь на один короткий миг нажать гашетки. Тряхнуло точно не по-детски, и воздушным потоком, и очередью. Прочее – вопрос везения. При такой скорости мелькания не факт, что хотя бы одна пулька пришлась на "лапотника". На шести сотнях вёрст за одну семнадцатую секунды весь проскочил, а мы за секунду всего-то 25 пулек выпускаем из обоих стволов… впрочем, шанс есть, и даже вполне. Оп, внизу взрыв… Первый готов! Набирая высоту, снова ухожу в вираж, и следующий "лапотник" мелькает сквозь мои трассы, теперь уже серо-голубым брюхом. И снова в вираж, очередной тоже, словно глухарь на току, занят только собой и своим пикированием, внизу снова взрыв, второй тоже готов, однако третий, похоже, выцеливает, видимо, что-то в последний момент заметить успел, и желает теперь угостить меня из курсовых… хрен! Чуток задрав курносый капот, мой "чато" пропускает трассы перед собой, и снова очередь, уже моя, опять в вираж… Четвёртый, похоже, раздумал пикировать, разворачивается на запад… Высота у них великовата для меня, я ж едва ли и тыщу набрать успел, а они на двух… не по уставу ихнему – должны были вообще на четырёх с половиной заходить. Снизу снова тряхнуло взрывом… Что, и третий тоже!?! Какой чудесный сон!!!
1
Фактически Германия напала на СССР в 03:00–03:30 "по Берлину", или в 05:00–05:30 "по Москве". Самолёты взлетели раньше и где-то в 05:05 "по Москве" на приграничные аэродромы РККА уже сыпались бомбы. В Белоруссии время тогда было московское.
2
Вторая из основных версий И-15, одного из лучших истребителей мира в начале 30-х годов. Конструктор – Поликарпов. Принят на вооружение в 1936 году, имел несколько более низкие, по сравнению с ранними модификациями И-15, пилотажные характеристики (вследствие возрастания веса, прежде всего), однако была бронеспинка (толщиной 8 мм) и более мощный двигатель (М-25В, 750 л.с., взлётная 775 л.с.). Шасси не убирающееся, винт фиксированного шага. Скорость до 370 км/ч, чего было катастрофически недостаточно для 1941 года. Вооружение – 2 или 4 синхронных пулемёта ПВ-1 (7,62 мм), до 200 кг (в перегруз) бомб или 8 РС-82. Очень лёгкий по сравнению с тогдашними "современными" истребителями, великолепная горизонтальная – но не вертикальная – манёвренность и скороподъёмность. От ещё более манёвренного И-15 визуально отличался, прежде всего, иным капотированием двигателя, верхним крылом обычного типа (а не типа "чайка", восстановленного у И-153), а от И-153 – неубирающимся шасси. В Испании И-15 называли "чато" (chato) — курносый. К началу ВОВ на вооружении ВВС РККА всё ещё состояло ок. 900 И-15бис (не считая авиации ВМФ, в составе которой оставалось более сотни таких бипланов).
3
И-153 "чайка" – третья, доведённая почти до совершенства версия И-15, с убирающимися шасси, бронеспинкой и множеством других апгрейдов. Было несколько модификаций, у большинства более мощный двигатель (М-62, 830 л.с. у земли, или М-63 на 900 л.с.) и винт изменяемого шага (ВИШ; в силу то ли непродуманности управления, то ли косности лётсостава, а скорее всего и того, и другого, опция изменения шага практически не использовалась), скорость ок. 440 км/ч на высоте, вооружён мог быть 4-мя пулемётами ШКАС (7,62 мм), двумя БС и двумя ШКАС, четырьмя БС или даже двумя пушками ШВАК (20 мм). Морально устарел даже до принятия на вооружение (1938 г.), но опытный лётчик мог использовать его с известным успехом. Во всяком случае, в Финляндии трофейные И-153 состояли на вооружении частей первой линии до 1944 г, а вообще до февраля 1945, со списанием лишь аж в 1950 году. К началу ВОВ на вооружении ВВС РККА состояло ок. 3000 И-153 (плюс 350 в авиации ВМФ).
5
Пулемёт воздушный ПВ-1, вариант пулемёта Максима для установки на самолётах; модернизация осуществлялась А. В. Надашкевичем, официально принят на вооружение в 1928 году, хотя устанавливался на истребителях (И-2) с 1926 года, основной 7,62-мм пулемёт ВВС РККА в 30-е годы.
6
Пулемёт БС, Березина синхронный, действительно устанавливался на И-15, возможно, в испытательных целях, о такой серии информации нет; калибр 12,7 мм, скорострельность (с синхронизацией) 700–800 в/мин. В дальнейшем, будучи окончательно доведённым до ума, более известен под названием УБ (универсальный Березина), на истребители ставился вариант УБС (универсальный Березина синхронный).
7
У И-15 мог быть М-22 (лицензионный Bristol Jupiter, Великобритания) или М-25 (лицензионный Wright R-1820-F3, США). Без демпфирования. Однако в КБ при разработке И-153 было построено несколько опытных И-152, с более мощным М-25В (750 вместо 635 л.с.), демпферами и "чайкой", пробовали направляющие для РС, пару БС вместо ПС, и многое другое.
8
Колдун, или колбаса – указатель направления и – отчасти – силы ветра. Имеет вид длинного матерчатого полосатого конуса, расправленного у устья круглым – обычно металлическим – ободом, установленным во вращающемся шарнире на высоченной мачте.
9
Пикирующий бомбардировщик Ju 87. Несмотря на довольно посредственные лётные характеристики, за счёт умелого применения сыграл заметную роль во Второй Мировой, став своего рода символом блицкрига. Немцы называли его "Штука" (от STUrzKAampfbomber – пикировщик), наши – "лаптёжник" или "лапотник", за неубирающиеся шасси в обтекателях. Скорость (у модификации "В", основной в 41-м) всего 383 км/ч (пикирования – до 600 км/ч), что, в сочетании с довольно скромными вооружением и бронированием, а также относительно невысокой манёвренностью допускало его эффективное применение только в условиях абсолютного превосходства Люфтваффе в воздухе и слабого зенитного противодействия. В любых иных условиях был чрезвычайно уязвим. Два синхронных 7,93 мм MG 17 вперёд, один MG 15 того же калибра назад вверх (у бортстрелка). До 1000 кг бомб, но это в перегруз и без стрелка, обычно же 1 х 250 или 500 кг под фюзеляжем и 4 х 50 кг под крыльями. Всего произведено 5752 ед.
10
И-15 умудрялся выполнять полный вираж за 8 секунд – непревзойдённый показатель для боевых самолётов того времени.
11
Скороподъёмность у И-153 была 15 м/с, у "мессершмитта" Bf 109E-1 – 15,5 м/с. (у Е-3 16,7 м/с), у И-16 тип 28 15,6 м/с. Не следует путать скороподъёмность с вертикальным манёвром, т. е. способностью с максимальной быстротой и минимальными потерями разменивать высоту на скорость и наоборот. Именно в вертикальном манёвре и И-153, и И-16 уступали мессеру просто фатально.