Он загасил окурок прямо о журнальный столик хозяйки, поднялся, едва не свалив этот столик огромным животом, и прошёлся по комнате.
- Я легко бы мог опровергнуть реальность ваших миров, Гедвина и прочих. Бьюсь о заклад, что населяющие эти миры персонажи говорят неестественными пафосными фразами. Они картонны, они не обладают ярко выраженными чертами характера, они схематичны и абстрактны. Так ведь?
Хорошо бы выставить собеседника за дверь, но деликатный менеджер на это никогда бы не решился ни в одной реализации. Поэтому он только согласно закивал, стараясь не раздражать психоаналитика.
- А наш мир реален? - вдруг спросил собеседник и вперился глазами в Двинянина, ошеломлённого таким поворотом в беседе.
- Вроде как...
- "Вроде как", - передразнил его Усачёв. - Именно, что вроде!
Он вдруг подскочил к Гене и резко взял его за грудки:
- Скажи-ка, юный друг, чем торгует фирма, где ты работаешь?! - перешёл на "ты" собеседник.
Менеджер вначале хмыкнул, а затем облился холодным потом и побледнел. И правда, чем торгует "Русакофф"?! Гена начал усиленно копаться в памяти, вспоминая работу: планы, отчёты, концепции, совещания, презентации - вся атрибутика рутинной офисной работы. Есть заказчики и есть поставщики. Но главное он не мог вспомнить, какой товар они, русаковцы, берут у поставщиков и перепродают заказчикам! Двинянин вытер выступивший пот со лба, и Илья Фёдорович, заметив это, нанёс второй удар:
- Ты своё детство помнишь?
- Помню, - Тут у Гены сомнений не возникало.
Он помнил два последних класса школы, первую неудачную любовь, разлучника Орлова, красивую Ельцову, уроки физкультуры, родителей... Но тут его вторично прошиб холодный пот: всё это вспоминалось, словно эпизоды из биографии, из которой многие незначительные моменты вычеркнуты. Младшие и средние классы он не помнил совершенно. Он не помнил других уроков, кроме физкультуры, и других одноклассников, кроме Нади и Орлова. Ну и Маши из параллельного. А проклятый психоаналитик наносил удар за ударом.
- На кого ты учился в вузе? Не помнишь! Название города твоего детства? Тоже не помнишь! Имя твоей сожительницы, с которой ты прожил три года? И это не помнишь!
От головокружения Двинянин свалился в освободившееся кресло, а Усачёв навис над ним, продолжая добивать аргументами:
- Почему в нашем мире большинство говорит шаблонными фразами? "Я вас услышал", "у меня проблемы"... Носят дурацкие надуманные фамилии? Почему окружающие тебя люди схематичны? Какая внешность у Русакова и Храмцова? Почему в Ветрогорске вечная туманная осень?
- Что вам нужно?.. - прохрипел замороченный менеджер. Его била крупная дрожь.
- Хочешь увидеть реальный мир? - спросил психоаналитик, напоминая героев фантастических фильмов. - Самый стопроцентно настоящий? Материальный? Не иллюзорный?
Обычно в фантастических фильмах герои немедленно соглашаются на такое. Но Гена - далеко не герой, и больше всего на свете ему хотелось, чтобы этот чокнутый куда-нибудь исчез.
- Все миры, включая и этот, мир Гены Двинянина, существуют только в твоей голове! - почти кричал сумасшедший.
Откуда-то в комнате возник ещё один гость - тощий юноша. Двинянин оторвался от кресла и, плохо соображая, попытался выскочить из комнаты.
- Держи его, Юра! - скомандовал Усачёв. - Он начал осознаваться!
Они вдвоём вцепились в трясущегося менеджера, завалили его на кресло, и наступила полная темнота.
11. Хомо аппаратус
- Он осознался, Уиф! - обрадовался первый.
- Да, Юр, после многоветвия всегда приходит осознание, - подтвердил второй.
Уиф подошёл к хомоноиду ДГ-29 и внимательно всмотрелся в лицо. С глаз осознанца исчезла муть, они стали ясными и чистыми. Эквивал Уиф пощёлкал пальцами перед лицом ДГ-29, тот вздрогнул и начал испуганно озираться.
- Почему он молчит, Уиф? - встревожился Юр.
- А зачем ему говорить? - ответил вопросом на вопрос эквивал. - ДГ-29 - датчик гигроскопический. Подаёт голос в крайних случаях, когда влажность в помещении превысит норму.
Уиф озабоченно осмотрел вытатуированный инвентарный номер на лбу хомоноида, вынул из кармана смятую кепку и нахлобучил на голову осознанца.
- Номер видно? - спросил он Юра, отодвигаясь.
- Нет, всё нормально, - ответил напарник и, понизив голос, осторожно поинтересовался: - Мы сможем выбраться отсюда с ним?
- Татуировку прикрыли, одежда у него обычная... Как-нибудь проведём мимо охраны. Скольких так провели...
Юр первый раз похищал осознанца, и на душе скребли кошки. Он оглядел комнату, будто в углу могли спрятаться сотрудники Службы контроля. Но всё было тихо: в помещении находились только приборы-хомоноиды, собратья почти нового ДГ-29, погружённые в собственные грёзы. СХ-32 - светильник хемилюминесцентный - стоял в углу, его обмазанная фосфором физиономия тускло светилась в полумраке. ЛА-24 - недавно купленная ловушка автоматическая для птиц - лежала без дела в углу и хмурила русые брови: когда владелец возьмёт её в лес, она будет приманивать птиц своим пением. Управляющий всеми хомоноидами помещения БГР-45 - блок главный распределительный, управляющий всему комнатными хомоприборами - находился в ждущем режиме. А ВГ-25 - влагоудержатель густой, "коллега" ДГ-29 - за ненадобностью был отброшен к порогу и ждал утилизации. Он, казалось, догадывался об этом: мутные глаза его наполнены слезами, а лоб перечертили горестные морщины, исказив татуировку с инвентарным номером.
Волнение Юра заставило Уифа улыбнуться:
- Не дрейфь, парень! Ты же эквивал! - подбодрил он юношу. - Нам всего-то нужно вывести этого осознанца из здания и доставить ко мне домой. Минут пятнадцать на всё про всё. Главное, чтобы у него ломка не началась за это время.
Уиф приоткрыл дверь и осторожно выглянул в коридор. Людей там не наблюдалось. Два хомоноида, противопожарных датчика, стояли в противоположных концах коридора, утонувшие в грёзах, но готовые в случае пожара заорать дикими голосами. Эквивал придвинулся к осознанцу, взял его за руку и, глядя в глаза, с расстановкой произнёс:
- Ты сейчас пойдёшь с нами. Мы не причиним тебе вреда. Не сопротивляйся и не кричи. Просто иди с нами. Понял?
Осознанец не отреагировал никак, но это удовлетворило Уифа.
- Ну, ребята, двинули!
Троица осторожно покинула комнату и почти бегом миновала коридор. Далее им следовал самый сложный участок; путь к выходу лежал через оживлённый коридор второго этажа: так уж по-дурацки спланировано здание управы. Эквивалы с осознанцем осторожно миновали два лестничных марша и оказались на опасной территории.
На втором этаже, помимо пары пожарных датчиков, находилась ещё куча хомоноидов: работала хомонизированная система документооборота управы. Шустрые хомоустройства с мутными глазами носились туда-сюда, разнося пачки бумаги. Из приоткрытых дверей кабинета отдела кадров доносились голоса. Это сотрудники отдела диктовали хомоноидам служебные записки, распоряжения и инструкции. Те записывали продиктованное на листы бумаги, а затем бодрой рысью неслись по адресатам или в серверную. Рабочий день в разгаре, поэтому модули системы документооборота в составе трёх десятков хомоноидов задействованы полностью.
Серверную, тоже находящуюся в движении, беглецы миновали быстрым шагом. Там несколько мутноглазых хомоноидов, высоколобых и сосредоточенных, принимали пачки бумаги и сортировали их по ящикам. Иногда к ним приносили запросы, и они быстро рылись в картотеке и, найдя нужное, записывали ответ на небольших листочках, которые прыткие хомоноиды тут же относили запросившему. На счастье в коридоре второго этажа не повстречалось ни одного человека, поэтому троица миновала его без происшествий.