Неотвратимый напор и идея пехоты «от обороны» были очень логичны. В таком случае колесницы воевали со всеми вражескими родами войск, легкая пехота всех обстреливала и пыталась вредить как могла, а тяжелая мерно, без быстрого маневра и беготни, проламывала вражеские построения, чаще всего пехотные, так как колесницы сами старались избегнуть ее прямого удара.
Легкие колесницы, возглавляемые самим фараоном, имели существенное преимущество. Они могли из-за большой скорости диктовать расстояние и направление перестрелок, а в случае проблем — быстро уходить к своей пехоте.
Тяжелые хеттские колесницы оказались неповоротливыми и не смогли оказать действенной помощи пешим воинам.
Египетский летописец восклицал от имени фараона: «Было их всех вместе тысяча боевых колесниц, и все целились прямо в огонь (голова Рамзеса была украшена диадемой с изображением змеи, извергающей огонь…). Но я ринулся на них! Я был, как Монт, и в мгновение ока дал почувствовать им силу своей руки».
Используя скорость своих экипажей, колесничие уклонялись от массированных атак вражеской пехоты и старались занять выгодную позицию по отношению к врагу для перехода в атаку. Самыми сложными маневрами обусловливались встречи двух враждебных колесниц. Надо было занять место впереди по ходу вражеской колесницы. Потом метнуть в «догоняющую» упряжку копье и, быстро спешившись, атаковать врага. Если колесница оказывалась в положении догоняющей, то возница должен был сделать попытку резко изменить курс, чтобы выйти из-под удара спешенного воина. Боец, если вознице не удавалось совершить данный маневр, должен был выпрыгнуть из колесницы на уже ожидавшего его врага. Дальше наступала ратная потеха. Возницы обычно вплотную подгоняли колесницы к дерущимся, чтобы побеждаемый мог успеть убежать.
Если упряжки встречались на встречных или пересекающихся курсах, то колесничие пытались перепрыгнуть на ходу во вражеский экипаж, выбив в прыжке его воинов на землю, либо не давали совершить такой прыжок, наставив на врага копье и четко отслеживая все перемещения неприятеля, пока колесницы не разъедутся. Метание копья и дротиков с колесниц было вспомогательным маневром.
В Пилосе — столице легендарного Нестора, упоминаемого в «Илиаде», во время раскопок нашли материалы, свидетельствующие о необычайной важности колесничих отрядов. По найденным документам, своеобразным мобилизационным схемам и генеральным планам обороны, выходило, что количество колесниц, их состояние и новые поступления учитывались и распределялись особой службой. Колесницы выделялись лучшим воинам и начальникам отрядов как казенное имущество и подлежали строгой отчетности. Вся страна была разбита на военные округа, которые имели определенное количество пехоты и колесниц. В каждом округе колесницы были сосредоточены в одном-двух местах, откуда они могли быстро и легко достичь любой точки округа. Дозоры назначались из отрядов колесничих. Им доверялось патрулирование побережья от набегов пиратов.
Очевидно, что перед нашествием дорийцев (XI в. до н. э.) в Древней Греции комплектовались особые колесничие войска со своей тактикой и способами применения. Так возник «европейский» колесничий бой, который стал практиковаться и в западной части Малой Азии.
Колесницы представляли собой произведения высокого технического искусства. Отдельные их детали изготавливали разные мастера из определенных сортов дерева, которые привозились издалека.
Необходимо заметить, что при археологических раскопках на Крите найдено было 500 колесниц. Крит — гористый остров, на колеснице здесь особо не покатаешься. Зачем же тогда столько колесниц было в критских дворах? Скорее всего, они производились на экспорт.
Все большее число колесниц снаряжали фараоны и цари в военные походы. И вскоре столкнулись с тем, что на поле брани стало слишком тесно. Если на широких полях колеснице не было равных, то на узких лесных тропинках, в ущелье колесницы становились беспомощными.
На то время человек уже давно пытался сесть на коня верхом. Многое он перепробовал, чтобы подчинить непокорное животное. Делал попытку управлять лошадью при помощи обыкновенного кожаного ошейника, надевал на голову коню множество переплетенных веревочек, которые отдаленно напоминают нынешний недоуздок. Дело пошло на лад, когда человек придумал уздечку с железными удилами, похожими на современные, и освоил удобную посадку.
Рассматривая наскальные изображения всадников, мы видим: почти 300 лет понадобилось человеку, чтобы выбрать оптимальное место на спине лошади для езды верхом и научиться сидеть, правильно напрягая мышцы тела.
На изображениях IX в. до н. э. всадники, неумело поджав ноги и сидя почти на крупе лошади, пробуют удержаться на ней. До VII века до н. э. верховых коней используют лишь для передвижения в мирное время. Для военных целей их пока не применяют, считая такое мероприятие опасным. Но посадка воинов, изображенных на рельефах VII века до н. э., близка к идеальной: всадник сидит в достаточно свободной, раскрепощенной позе, которая в то же время выражает мощь и гордость.
По крайней мере до V в. до н. э. колесницы по-прежнему оставались мощным оружием, а у бриттов — до I века до н. э. Когда Юлий Цезарь высадился в Англии, его встретило войско, в котором были колесницы с острыми ножами на колесах.
Успешные походы скифов нанесли первое крупное поражение колесницам, после которого они вскоре исчезли с поля боя.
У кочевников каждый человек с малых лет был прирожденным всадником. Суровые условия жизни, постоянные вооруженные стычки за скот и пастбища учили сплоченности и стойкости. Когда же была освоена стрельба из лука с коня, впервые в истории появилась новая грозная сила — конница.
Скифы вторглись в Переднюю Азию. Они навели на ее жителей такой небывалый ужас, что сам ассирийский царь Асархаддон поспешил откупиться от скифов и даже дал согласие отдать дочь в жены скифскому царю. «Военная машина» Передней Азии оказалась бессильной перед невиданным оружием — скоростью. Скифы нападали внезапно и так же быстро отступали, заманивая врага, чтобы снова неожиданно перейти в наступление. Нападая или отступая, скифы осыпали врага тучами стрел, разрушая боевые порядки противника, сея непомерную панику и смерть.
Знаменитый «скифский выстрел» — всадник стрелял с коня обернувшись — на многие тысячелетия вошел в боевую практику конницы.
«Отец истории» Геродот писал о скифах: «У скифского племени одно самое значительное из всех человеческих дел устроено самым мудрым образом сравнительно со всем, что нам известно… Самое значительное их достижение состоит в том, что никто из тех, кто вторгся к ним, не может спастись бегством, а если они не пожелают, чтобы их обнаружили, захватить их невозможно: ведь они не основывают ни городов, ни укреплений, но все они, будучи конными стрелками, возят свои дома с собой, получая пропитание не от плуга, а от разведения домашнего скота; жилища у них на повозках, как же им не быть непобедимыми и недоступными для нападения?»
Последние ассирийские цари предприняли отчаянные попытки завести собственную кавалерию. Однако сделано это было слишком поздно. Ассирийцы так и не научились ни правильно сидеть, ни управлять конем. Для того чтобы один из новоиспеченных кавалеристов мог стрелять из лука, другой держал поводья его коня. Один лук на двоих всадников, которые к тому же с трудом держались на своих лошадях. Конечно, это было большой роскошью в борьбе против подвижных соединений противника. В конце концов Ассирия была разгромлена, ее столица Ниневия, «логово львов», была взята штурмом и разграблена. В решающем штурме Ниневии принимали участие и скифы.