А затем Тот, кто живёт в озере, издал чудовищный рёв, полный боли и ярости.
Рёв, разрывающий барабанные перепонки.
Рёв, заставляющий кровь застывать в жилах.
Рёв, от которого затряслась сама земля.
Словно во сне, Сарг кинулся бежать, вновь прорвавшись через кучку остолбеневших служителей неведомого бога. Ему казалось, что он движется медленно, как, впрочем, и бывает во сне. И всё же он бежал что было силы, пока вокруг разворачивался хаос, порождающий новый порядок.
Уже потом, стоя на холме, неподалёку от база от Хоазара, и сорвав наконец проклятые доспехи, он не помнил, как выбрался из города. Помнил лишь, как спустился по лестнице, помнил, как бежал сквозь мечущуюся от ужаса толпу, помнил, как убивал, пробивая себе дорогу и не отличая своих от чужих, помнил глухие толчки землетрясения и рушащиеся здания.
Ятаргу убило в первые же минуты обломком обвалившегося дома. Воин и вождь, которому не было равных и, казалось, самой судьбой было суждено величие, погиб от простого камня. Многие разделили его участь, как среди племён Серых земель, так и среди жителей Хоазара. Оставшись без вождя, войско Ятарги разбежалось, устрашённые гневом Живущего в озере и вчерашние боевые товарищи вновь разбились на племена, грызущиеся друг с другом из-за скудной пищи и грязной воды.
Хоазар же, хотя и подвергшийся изрядным разрушениям и потерявший немало жителей, по-прежнему стоит у границ Серых земель. И по-прежнему приносят в нём жертвы Тому, кто живёт в озере а в огромном храме из базальтовых плит, в центре залы за двойными дверьми, по-прежнему стоит трон на постаменте. И вновь сидит на нём высокая фигура в багровом одеянии, но подле неё, прильнув к самому подножию трона, сидит ещё одна, с более хрупкими очертаниями и роскошными кудрями, заметными даже под капюшоном.
Конец