- Ты прав, - Остар кивнул головой и зашагал вперёд по коридору, - Примем её достойно.
Некоторое время компаньоны шли не говоря друг-другу ни слова. Уже не пытаясь следовать какому-либо плану, Остар просто двигался наугад, надеясь то ли на счастливый случай, то ли просто на чудо. Коридор за коридором, поворот за поворотом, Саргу уже казалось, что лабиринт продолжается в бесконечность, существуя за гранью пространства и времени. Сколько времени уже прошло с того момента, как они переступили порог храма в городе безумцев? Дни? Быть может месяцы? Разум подсказывал, что это не так, однако границы разума постепенно сужались, подобно ореолу света от гаснущего факела. А за крошечным пятном света не было ничего, кроме бесконечного мрака и таящихся в нём чудовищ.
- Этот бог, - наконец нарушил молчание Сарг, - Чем он помог вам против врагов? Он уничтожил их? Поработил? Изгнал?
- Уничтожил, - голос Остара прозвучал неуверенно, - Так говорят.
- Ты сам не видел?
- Нет. Никто не видел. Возможно жрецы знают больше.
- Эти твари? Ты сам говорил они живут недолго. Быть может его помощь лишь ложь? Почему он не уничтожил нас, когда мы только пришли?
- Не знаю Какая разница. Мне нет дела ни до чего, кроме Зиары.
- Быть может нет дела и ему.
- Невозможно, ведь тогда…смотри!
Казавшийся нескончаемым коридор внезапно закончился воротами. Высотой значительно выше человеческого роста, они, однако, едва ли дотягивали до описания Остара, к тому же никаких узоров на них не было, равно как и ручек.
- Не похоже на то, о чём ты говорил, - Сарг осмотрел двери, - Я думаю, это не те двери.
- Но это точно они, - благоговейный тон Остара не допускал сомнений, - Вор мог и ошибиться, или соврать под пыткой. Это точно нужное место, сомнений нет, судьба не может столь жестоко над нами посмеяться. Невероятно, но мы нашли его вопреки всему. Возможно нас привели сюда высшие силы.
- Возможно, что нет, - с сомнением произнёс Сарг, но Остара было уже не остановить.
Резким толчком отворил он ворота, войдя в них подобно завоевателю, берущему город. С сомнением в сердце Сарг всё же последовал за ним.
- Зиара! – провозгласил Остар, озираясь по сторонам, - Зиара, где ты? Я пришёл за тобой!
Крик эхом отозвался по гигантскому залу, отразившись от высоких стен. Никто не ответил юноше и свет факела освещал лишь пустоту.
- Зиара, - голос Остара звучал уже тише, - Где же ты? Кто-нибудь есть тут? Отзовитесь же!
Продолжая идти вперёд, Остар вновь и вновь обращался к своей Зиаре, умоляя её откликнуться. Но зал, казалось, был совершенно пуст и ответом ему звучало лишь гулкое эхо.
А затем свет факела осветил высокий постамент, возвышающийся посреди зала. И стоящий на нём каменный трон. И того, кто сидел на нём.
Напоминая зловещего жреца, встретившегося спутникам в темноте коридоров, существо, сидящее на троне было в полтора раза выше. Медленно, словно нехотя поднялось оно на ноги, свысока глядя на незваных гостей пустыми впадинами глазниц. Очередной крик замер в горле Остара, так и не сорвавшись с его уст, Сарг же и без того хранил молчание с того момента, как они оба переступили порог врат в глубине лабиринта.
Хозяин залы запел песнь, и оба пришельца замерли в благоговении. Остар выпустил из рук меч, равно как и факел, ибо здесь ему не нужно было более ни то, ни другое. Не нужна ему была более и Зиара, ведь его жизнь обрела новый, куда более важный смысл и ничто иное не имело отныне никакого значения. С радостью пошёл он в объятия короля на мраморном троне, ведь высшим благом для любого смертного было служить ему, отдав без остатка своё тело и душу во имя высшей цели.
Сарг ощутил, как его разум обволокла липкая пелена, лишая воли к сопротивлению. Разум, желания, сама личность словно растворились в песне без слов, зовущей принять манящие объятия. Словно во сне, последовал он за Остаром, двигаясь к мраморному трону, подобно бабочке, летящей на огонь. Страха он не чувствовал, лишь умиротворение, ощущение обретения смысла жизни, а ещё почему-то лёгкую боль.
Боль…
Боль не вписывалась в общую гамму ощущений, и Сарг поневоле опустил глаза. Копьё, которое он зачем-то нёс с собой до того, как услышал чудесную песнь, ныне едва держалось в одной руке, волочась древком по каменному полу. Безвольно висящая рука держала его у самого острия, оно-то и резало ему ногу, вызывая боль. Как это глупо. Зачем ему копьё здесь? Почему он нёс его с собой. Боль не давала раствориться в блаженстве, вновь ощутить чудесное спокойствие, умиротворение…