А теперь он ощущает в своем сердце «и нору ехидны и орлиное гнездо». Евреи «непонятые на земле», «отщепенцы великие», «сироты мира». И путь к обновлению их Жизни и Поэзии это возврат к Библии. Она -
Она сохранила еврейский народ на пути его скитания. Поэт называет ее «родником, источником силы, родным лоном, твердыней, матерью-утешительницей, домом нашей жизни, хранилищем души». За обладание Библией евреев зовут «народом Писания». В Библии заключена «песня жизни» и «сердце вечности».
Как– то я слушал лекцию поэта Черниховского о молодой еврейской литературе. Он указывал на то, что оживление еврейского литературного творчества, в сфере идей и облекающих их образов, приходит лишь с возвращением к древне-библейским истокам. Молодых поэтов вдохновляют Давид, Соломон и пророки. По словам этого же лектора, литература и язык еврейского народа расцветут на родной почве, т.е. в Палестине. Когда же возродится не только литература, но и самая жизнь еврея? Согласно библии это будет в век Мессии. И эту именно веру проникновения выражает Бялик:
"И будет…
…тоска,
…скука,
…голод,
Голод не о хлебе и зрелищах,
Но голод о Мессии.
Не близится ль Мессия?
«В каком смысле сказали вы эти слова о Мессии?», спросил я Бялика, посетив его в Тель-Авиве в 1930 году. «Уж не помню хорошо… Это был скорее сарказм (горькая усмешка), а не вера…». Поистине, не может быть подлинной веры в то, что Мессия придет, раз Он уже пришел! Самая личность Иисуса Христа все более привлекает внимание еврейских поэтов (Быстрицкий, Гринберг, Верфель). Осенью 1930 г. я посетил писателя Быстрицкого в Иерусалиме. Он рассказывал мне о своей новой драме «Иуда Искариот» (на евр. яз.). «Как же вы изображаете Христа в этом произведении?» спросил я.– «Христос – совершенная красота, которая без слов одним своим появлением и присутствием преображает души». Другой еврейский писатель наших дней Верфель (Werfel) в своей драме «Paulus unter den Juden», изображает потрясающее влияние Личности Христа на мыслящего еврея Его времени. Евреи хорошие музыканты, и через музыку они дают нам почувствовать всю бездонную скорбь народа-страдальца. Кто не замирал от ощущения невыразимой красоты при звуках скрипки польского еврея Губермана? Так рыдать могут струны лишь под рукой много и глубоко страдавшего человека. Кто не содрогался в Судный день, слушая потрясающую скорбь «Kol-Nidrei», несущуюся из старой синагоги, там, на заброшенной бедной улице еврейского квартала в западно-русском или польском местечке? Тоска и плач, смех и дерзновение, сарказм и нежная грусть, бурная страсть религиозного экстаза и тихая молитва, протест и смирение создают богатый причудливый звуковой узор и хватающую за душу мелодию. А сионизм? Еще в XI веке раздались призывные песни о Сионе, так называемые сиониды из уст испанского поэта-еврея Иегуда Галеви."Libf bamizrach", «сердце мое на востоке», так называется одна из этих песен.
Сионизм, как организованное движение на Снон, возникло в 1870 г. Его цель «создание в Палестине для еврейского народа отечества, гарантированного общественным правом». Так именно гласит формула, принятая на первом конгрессе сионистов в Базеле в 1897 г.: «le sionisme tend a la creation en Palestine, pour le peuple juif, d'une patrie garantie par le droit public». На VI конгрессе, бывшем вскоре после погромов в России, обсуждался вопрос о поселении евреев в Уганде, провинции в северо-восточной Африке (согласно предложению Англии). Однако, предложение это было отвергнуто и именно под влиянием русских евреев, хотя они и прибыли из деревень и местечек, еще «дымящихся кровью погромов». Вождь сионизма Теодор Герцль сказал тогда слова, которые являются девизом всего движения: «Если я забуду тебя Иерусалим, забудь меня десница моя» (Пс. 137 «На реках Вавилонских…») Хотя Палестина тогда еще была недостижима, но вера превозмогла, и евреи предпочли продолжать суровый путь к далекому, но верному идеалу, чем получить удобное убежище в чужой земле. «Взыскующие града» победили сторонников спокойного «мещанского счастья». Ибо:
«Как нам петь песнь Господню на земле чужой?»
Сионизм является теперь в значительной части движением социально-политическим, нейтральным в религиозном отношении. Но с течением времени духовная и религиозная сторона все более ясно выступает в этом течении. Так называемые «сионисты-мизрахисты», подчеркивающие необходимость религиозного воспитания детей, растут в своем числе. Известный еврейский писатель Ахад-Гаам (Гинцберг) проповедует так называемый духовный сионизм, как предпосылку для истинного возвращения. Евреи должны прежде возродиться духовно, и для этого нужно создать в Палестине особый духовный центр, как образец для подражания, такова суть ахад-гаамизма (см. его статью «Подражание и ассимиляция» – Ахад-Гаам. «Избранные статьи». Петроград 1916 г.) Внутренняя тенденция сионизма это тяготение к Сиону, а оно не мыслимо без веры в Мессию. Ибо именно от Сиона
Сион место сочетания неба и земли, Бога и человека; там явится Мессия Богочеловек. И потому так понятно великое духовное значение сионизма.
Такими словами Мережковского мы могли бы выразить душу этого знаменательного движения, этого, так сказать, «третьего исхода» евреев. А один из сионистов (доктор Зангвиль) говорит уже определенно об Иисусе Христе, когда заявляет: «Евреи не без вины наказаны. Они отреклись от величайшего из своих сынов. Иисус должен вновь занять Свое место в славной цепи еврейских пророков». Ввиду всего этого удивителен ли факт, о котором сообщил мне один из моих друзей, еврей-христианин Р.: после его речи о Христе в одном из городов Югославии, председатель местного сионистского отдела пожал ему руку и сказал: «Недалеко то время, когда мы, сионисты, провозгласим Иисуса нашим вождем». В своей лекции: «Христианство и сионизм», читанной в 1930 году в еврейской колонии «Киниерет» на берегу Галилейского озера, я попытался показать еврейской молодежи, что именно принятие Христа есть неизбежная логическая необходимость для сионизма; ибо немыслим сионизм без Сиона и Сион без веры в Бога, Бог недосягаем без Мессии, а Мессия пришел в Лице Иисуса Христа, Упомянутый выше Моисей Мендельсон (род. в 1729 году в г.Дессау), проповедник ассимиляции, простирал последнюю не только на внешний облик иудея, но и на его религию; последняя должна быть реформирована так, чтобы как можно более соответствовать «модерному» просвещенному христианскому сознанию. («Etre eclaire – c'est-a-dire ressemblir en tout point aux chretiens, tel etait le mot d'ordre de ces reform-mateurs». «Быть просвещенным, т.е. походить во всем на христиан таков был девиз этих реформаторов» (Graetz – «Sionisme» par Marcel Bernfeld. Paris 1920). Так возникло движение «реформаторов» (Reformjuden). Подобно саддукеям скептикам времени Христа, они отвергают все сверхъестественное, чудесное, превращая глубоко-мистическую библейскую религию в скучную и плоскую рационалистическую теорию. Характерно «исповедание веры», или, как справедливо говорит еврейский писатель-христианин Давид Барон, «исповедание неверия», изложенное в 1888 г. доктором Краускопфом, главою «реформированной» иудейской общины в Филадельфии: «Мы отвергаем веру в Единого Бога, Который имеет свое обитание в междузвездном пространстве. Мы отвергаем, что Библия написана Богом и что поэтому ее учение непогрешимо… Мы отвергаем веру в пришествие Мессии как Человека, который поведет нас в Палестину. Мы отвергаем веру в телесное воскресение, в адские муки, во все библейские и раввинские верования, в обычаи, церемонии и установления, которые не возвышают и нt освящают нашу жизнь» («Das alte Testament und der moderne Jude» von David Baron. Zweite Auflage. Kassel. S.208).
В отличие от ортодоксальных евреев, молящихся в скромных синагогах на древне-еврейском языке, не ищущих ложного утешения ни в пении хора, ни в красоте убранства помещения, евреи реформаторы строят «храмы». Я посетил эти синагоги в Одессе и в Праге. Роскошь отделки, открытый хор, к котором поют и женщины, кантор, напоминающий оперного певца, оживленная беседа «молящихся» между собою все это делает «храм» более похожим на клуб, чем на место Богослужения. Что-то вроде театра, где религия не совершается, а изображается, так же как нарисованные на стенах «хлебы предложения» могут лишь развлекать зрение, но отнюдь не насытить душу алчущую. Захотели быть и иудеями и христианами, в результате не достигли ни того, ни другого. Таковы плоды жалкого намерения приспособить святое и возвышенное к вкусам толпы, идеал, возвышенный и бездонный, как небо, втиснуть в маленькую раковину человеческого мозга, таков результат попытки «петь песнь Господню на земле чужой». А их старание перенести идеи модного европейского рационализма (впрочем, уже отживающего свой век в Европе) на священную почву Библии и в Святую Землю не есть ли это жалкая попытка петь песнь чужую на земле Господней?