За неимением выбора мне пришлось поступать в обычную светскую среднюю школу. К тому же специализированную на программировании. В эпоху хайтека требовались специалисты в IT сфере и различные курсы, учебные комбинаты и прочие образовательные прилипалы в спешке вводили кибернаправление в свои программы.
Проблемы не заставили себя ждать. Уже через полгода, когда один из моих одноклассников: рыжеволосый мальчишка с вечно грязным носом, заметил на моей груди крестик… ритуальный символ в форме креста, но об этом чуть позже. Что и говорить, к концу занятий в школе, кажется, не было ни одного ученика, не знающего о свихнувшемся юнце, поклоняющемся Богу. В тот же вечер дома раздался звонок. Я смутно припоминаю лицо матери, услышавшей вежливые просьбы представителей школы. Однако хорошо запомнил собственные чувства: смятение, удивление и обиду на неведомых людей, заставивших мать нервно теребить серебряный крест и бросать в мою сторону печальные взгляды.
С тех пор я больше не носил его в школу. В предупредительном мейле, пришедшем через несколько дней, говорилось о запрете открытого поклонения религиозным идолам и штрафе, который сулит родителям в случае повторения подобного проступка их чада. После этого было множество разговоров, попыток объяснить мне несправедливость мира и безграничная забота родителей. Думаю, именно благодаря любви матери и поддержке отца я сумел преодолеть трудности при общении со сверстниками. А их, скажу я вам, хватало.
С младших классов прослыв фанатиком и безобидным слизняком, никогда не дающим сдачи, я плавно перешёл в подростковый возраст. Именно тогда я получил неожиданный подарок от общества. Повсеместное развитие компьютерной техники и виртуальной реальности в конце двадцать первого века, вылилось в настоящую деградацию следующих поколений. Молодые мальчишки и девчонки увлекались робототехникой, программированием, виртуальными средами и многими другими развлечениями цифрового века. За бортом истории остались: спорт, альпинизм, туризм и большая часть офлайн развлечений. Современных людей можно понять. Зачем стараться на беговой дорожке или потеть на шведской стенке, если можно надеть виртуалошлем и отправиться в настоящее приключение по неведомым далям, испытывая весь спектр ощущений и совершенно не перегружая собственный организм. Именно в такой среде росли мои сверстники, и с каждым годом между нами ширилась пропасть физической силы.
Благодаря отцу я с детства приобщился к походам в лес и рыбалке. Возможность побыть подальше от мира, пытающегося перекроить меня под себя и отформатировать сознание, воспринималась как яркий свет среди тусклого флуоресцентного освещения ночных улиц. Сложно описать мой восторг от первой пойманной форели или костра, разожжённого от одной спички.
В четвёртом классе я записался в кружок спортивной подготовки, став гордым двенадцатым членом. Открытое презрение ребят, занимающихся в нём, быстро сменилось искренним восхищением. Ещё бы, никто из них не мог похвастаться серьёзными результатами, когда приходил на первую тренировку. Медленно, но верно симпатия между нами превратилась в крепкую дружбу.
К шестому классу среди сверстников уже не находилось парней, способных без страха подшучивать над фанатиком. По крайней мере, один на один. Даже не представляю, какая злость копилась у меня за спиной. Верующий, да ещё и спортсмен, не трудно догадаться, что мальчишки ненавидели меня, а девчонки обходили десятой стороной. Не скрою, чтобы добиться этого пришлось пару раз использовать кулаки по назначению. Сколько ночей после провёл я в молитве, не скажет вам никто. Сам помню плохо, но верно одно: я понимал, что поступаю плохо. Насилие — это грех, так учила меня мать, и я был полностью согласен. Как и везде бывали исключения. Среди сотен учеников находились редкие светлые умы, что не видели во мне угрозы или врага, но за чередой насмешек и издёвок, я уже и не припомню даже десяти человек, относящихся ко мне с пониманием.
Есть у меня и очень чёткое воспоминание. Оно осталось со мной, пройдя через тысячи дней и миллионы лиц. Родом оно из марта 2111 года. За окном стояла оттепель, а я учился в восьмом классе. Изумительные капли талого снега весело соскальзывали с карнизов, увлекая тонкие пластинки льда и норовя отвлечь от занятий. Превозмогая притягательную силу милых проказниц, я старался внимать голосу учителя. Тот постоянно ускользал, а перед глазами упрямо возникали искрящиеся капли и солнечные лучи. Уроки тянулись, словно в замедленной съёмке, но мысли о беге через ближайший парк грели душу. Хотелось скорее вырваться на свободу из душных классов и вдохнуть весенний воздух полной грудью.