– Что этот психованный лепит? – залихватски подбоченись, спросил Ромми.
– Он нарушил закон об идолах! – радовался Джек. При виде подкрепления, он сбросил остатки вежливости. Расклад сил в мужском туалете безвозвратно сместился в его сторону. Трое на одного, им ничего не стоило познакомить меня с унитазом или даже побить. Хотя о драке в школе сразу же узнали бы и их прекрасные характеристики были бы заляпаны. Поэтому ребята не сговариваясь выбрали первый вариант.
– Хватай его! Хватай! – вопил Харли, пытаясь удержать мои руки. Втроём они в момент скрутили меня и словно таран потащили к кабинкам, тут-то и случилось непредвиденное... Я уже говорил, что с шестого класса познакомился со спортивным кружком и обзавёлся первыми друзьями. Так вот, кое-что я от вас скрыл. Под влиянием тёплой атмосферы тренировок и весёлого общения со сверстниками, мои страхи забылись, и крестик снова оказался на шее. Очень маленький и совершенно незаметный даже под тонкими майками, так что никто не видел его. Сначала на тренировках, а затем и в школе я стал ходить в нём, радуясь маленькому секрету.
Серебряная пластинка не толще пары книжных страниц выскользнула из-под задравшейся рубашки. Сначала мне показалось странным, что парни резко отпустили меня, но уже в следующий миг я расслышал возглас Ромми: – Смотрите, у него эта ШТУКА! – он как безумный тыкал в меня пальцем, неотрывно таращась на крестик, болтающийся на тонком шнурке.
Потом кто-то накинулся на меня сзади, кажется Джек, но точно не уверен. Началась толчея, шёлковая ниточка легко лопнула, и крестик оказался в руках Майка. Несколько секунд парень зачарованно смотрел на объект культа, запрещенный для публичного показа. Тяжело вздохнув, словно собираясь с мыслями, он оторвал взгляд и посмотрел на подельников: – Может, лучше смоем это?!
Пластинка взмыла на вытянутой руке, возникнув на уровне глаз всех собравшихся.
– НЕТ! Не смейте! – попытавшись вырваться, я легко опрокинул Джека на грязный пол. Кажется, тот ударился затылком, но это меня не волновало. У них был мой крестик, и они задумали страшное. – Это моё, отдай! Верни мне его!
Краем глаза я видел, как Мари бросилась к своему возлюбленному. Джек был совершенно сбит с толку. Он не ожидал, от меня такой прыти и до сих пор не пришёл в себя от падения. Хотя его глаза яростно сверлили меня, он никак не мог подняться с пола. Тем временем Ромми всем весом повис у меня на плечах, не давая дотянуться до смеющегося толстяка Майка и моего сокровища. Наконец-то Харли сумел опереться на подругу и вскочил на ноги.
– Ублюдок! Вонючий псих, посмотри, что ты наделал, – жалобным голосом вопил восставший из грязи парень. Говорил он, ясное дело, о мокрых штанах и выпачканной рубахе. С отвращением оттянув её от тела, он затрясся и, совершенно выйдя из себя, заорал. – Давай, Майк! Смой это дерьмо, куда следует!
Дальнейшее я помню гораздо хуже. Меня продолжали держать, а толстяк понёс крестик к жерлу унитаза, словно знамя победы после тяжёлой битвы. Мне даже показалось, что он чеканит шаг, хотя, скорее всего, это уже моё воображение. Продолжая сопротивляться и, истошно вопя, я попытался сбросить кого-то удерживающего меня. Вместо этого мы вместе повалились на пол, и продолжение кошмара я наблюдал уже оттуда.
Майк достиг пункта назначения, и крестик, словно приговорённый к казни смертник закачался над пропастью. Он цеплялся за ниточку и старался уклониться от бездонной пасти унитаза. А парни что-то наставительно говорили мне. Все они смеялись и таращились. Только Мари Струмгольд стояла серее тучи, изумлённо следя за происходящим. Может жестокость расправы стала слишком неожиданной для неё, кто знает? В какой-то момент она даже протянула руку и что-то спросила у парней, но те лишь отмахнулись от глупой девчонки, а потом храбрый серебряный крестик полетел вниз...
***
Общество всегда находит внутри себя дурную овцу. Во времена моей молодости овцой стали верующие. На волне религиозного террора, охватившего мир в двадцать первом веке, появились целые институты, занимающиеся проблемой веры и религиозных идолов. Определив опухоль, они начали планомерно вырезать её из общества. Как водится, опухоль оказалась злокачественной. Метастазы разошлись во все уголки и страны планеты, вспыхнули восстания, а бич века — терроризм обрёл бесчисленный поток сторонников. Многие историки с пеной у рта описывали дальнейшие события. Распад Индии и кровопролитные азиатские войны, захлестнувшие мир в 2080-2093 годах. Ко времени моей молодости мир снова засыпал, уставший от почти вековой встряски и огородивший все припухлости высокими заборами из законов и пропаганды.