Келлер во все глаза уставился на женщину.
— Я была чересчур многословна, сэр?
— Н-нет… это было хорошо придумано. Пожалуй, именно то, что надо, — выдавил капитан, однако в уме он сделал себе пометку: не забыть попросить доктора, чтобы он приглядел за женщиной. При мысли о Ван Лууне он поднял голову и оглядел рубку. Кстати, а где наш Эскулап? Ну конечно, он опять внизу, в лаборатории. Положительно, он там днюет и ночует. Любопытно, что хорошего он успел за это время открыть?
Следуя указаниям, поступившим на борт из толщи пояса астероидов, «Рамирес» развернулся и начал двигаться в направлении, противоположном тому, в котором вращались вокруг солнца обломки материи. Под корпусом «Рамиреса» неслась настоящая река из камня, в которой попадались обломки величиной с самую большую гору — невозможная лавина, несущаяся в никуда.
— Почему мы не можем обнаружить их? — громко спросил мичман Бакли. Его провинциальный ирландский акцент стал почему-то особенно заметным в последнее время. — С нашими-то сенсорами мы могли бы сосчитать все веснушки в Ирландии!
Трелл говорил несколько минут, затем его транслятор вымолвил лаконично: «Маскировка».
— Как они маскируются? — задал вопрос капитан Келлер. — При помощи камуфлирующей окраски, или у них есть какое-то поле, которое глушит наши сигналы? А может быть, это какое-то особое устройство, которое заставляет луч радара огибать препятствие?
И снова Трелл прочитал слушателям небольшую лекцию, попытавшись разъяснить землянам сложные физические законы, используемые для противодействия сенсорным устройствам любых типов. На сей раз его переводящее устройство было еще лаконичнее. «Да», — сказала коробочка и отключилась. Капитан хмыкнул. С таким же успехом можно было разговаривать с Впередсмотрящей.
— Навигатор, лево на борт, поворот оверштаг, две сотни метров, — скомандовала Лиллиокалани, прижимая к ушам беспроволочные наушники.
— Есть поворот оверштаг две сотни метров, — откликнулась Соукап, производя необходимую коррекцию курса.
Лишь только земной корабль преодолел заслоны маскировочного силового поля, на главном обзорном экране немедленно появилась небольшая планета-астероид, длиной в несколько миль. Вся ее поверхность была затянута гирляндами ламп и утыкана какими-то металлическими купонами. По орбитам вокруг астероида вращалось около дюжины космических кораблей различных форм и размеров, все они, разумеется, были белого цвета.
— Довольно странно, что мы вышли из гиперпространства так близко от этого места, — заметила Соукап, занося информацию в астролоцию. — Как вы думаете, капитан, знают ли джианцы об этой планете?
— Об этом придется спросить у Авантора, — сурово ответил Келлер.
На сей раз добровольцев не было. На свете существовало достаточное количество более простых способов свести счеты с жизнью, например, подбрасывать и ловить намыленную бутылку с нитроглицерином на территории военного завода во время небольшого землетрясения.
— Загоняйте «Рамирес» на парковочную орбиту, мисс Соукап, — распорядился капитан. — Но смотрите за тем, чтобы у нас было достаточно места для маневра на случай поспешного бегства.
— Понятно, сэр!
Не отрывая пальцев от клавиатуры на своей консоли, Бакли развернулся к капитану:
— Шкип, могу ли я посоветовать перейти к состоянию «Желтой тревоги», сэр?
Капитан Келлер терпеливо улыбнулся. Когда-то и он тоже был во флоте старшим мичманом.
— Я как раз собирался сделать это, Бак. Лиллиокалани, объявите готовность номер два.
Команда капитана немедленно была передана всему экипажу. Затем капитан внезапно с хрустом потянулся, и его движение было в точности повторено некоторыми членами вахтенной команды.
— И пусть, ради Христа, кто-нибудь принесет с камбуза кофе!
В самой середине десантного шлюза N 2 стоял один-единственный изящный, плоскодонный космоплан. Его мерцающий белый корпус был сделан из того же отклоняющего покрытия, из которого была сделана и обшивка самого «Рамиреса». На носу корабля было жирными буквами выведено его название: «Леонов». «Кровавые Вышибалы» полезли на борт космоплана без лишних разговоров, по всей видимости, совершенство линий космоплана не произвело на них должного впечатления. Готовые к любой неожиданности вооруженные пехотинцы не ослабляли внимания до тех пор, пока фонарь обтекателя космоплана не был крепко заперт и из шлюза не был откачан воздух.