— Искренне сожалею, — обратилась миссис Фоксингтон-Смайт к присутствующим. — Я… я на миг забыла о приоритетах.
Утешая ее, Мэри легонько сжала ей плечо.
— Не думайте об этом, Луиза. Возможно, я сделала бы то же самое, будь там Банни.
— Банни? — оживилась герцогиня Фардингтон, с блеском веселья в голубых саксонских глазах. — Ты, верно, говоришь о лорде Бенджамине Александре Джулиусе Карстерсе?
Захваченная врасплох, заикаясь и запинаясь, Мэри смогла в ответ вымолвить лишь несколько бессвязных слов полнейшей тарабарщины.
— А, понимаю, — снисходительно улыбнулась баронесса Эджуотерс. — Так, значит, это любовь. — Отлично, милая. Добро пожаловать в «Клуб Жен Исследователей».
Когда остальные женщины собрались вокруг, чтобы обнять новоиспеченного проточлена круга, с улицы вежливо постучали в переднюю дверь.
— Пенни, оставайся у камина, — приказала Мэри; краткий миг личных переживаний прошел, и она снова позабыла обо всем, кроме дела. Схватив брошенный на пол дробовик, она взвела оба курка. — Баронесса и Катрина — со мной. Убедимся, что все кошерно.
Леди Данверс, кивнув, сняла «Нитро-экспресс» с предохранителя и приготовилась к серьезному делу.
— Есть, сестренка.
— Кошерно? — переспросила в замешательстве леди Пирпонт, вынимая из кобуры массивный «ЛеМа». — Что это значит?
— Это американизм, — негромко объяснила Катрина, вставляя в арбалет новую стрелу. — А означает — «в полном порядке» или «тип-топ».
— А. Эти колонисты чертовски остроумны.
Стоя сбоку от входной двери, Мэри открыла дулом дробовика смотровое окошко. Когда оттуда ничего не влетело, она сначала сунула в окошко оружие, а потом осторожно глянула сама.
— Добрый вечер, мисс Эйнштейн, — вежливо поздоровался тлеющий посетитель.
На крыльце стоял всклокоченный человек в порванной и дымящейся ливрее, но по-прежнему прямой как палка и со спокойным, почти безмятежным лицом. Позади него толпилась целая армия людей в лохмотьях прежних одежд; эти люди держали деревянные доски, покрытые простынями, под которыми бугрились какие-то формы.
— Добрый вечер. Кто вы, сэр? — потребовала ответа Мэри, направляя «ремингтон» ему в живот — идеальный уровень, чтобы человека разорвало пополам.
— Позвольте представиться, мадам, — произнес скрипучим голосом тлеющий человек. — Я — Карл Смайт, заменяю главного дворецкого Клуба исследователей, пока он не вернется — мой дорогой кузен Дживс Синклер.
По какой-то непонятной причине от его голоса по спине у Мэри пробежала дрожь, и она услышала, как леди Данверс взвела оба курка «Нитро-экспресса». Мэри знала, что Дживс взял отпуск по болезни, слышала и о заменившем его дворецком, и вроде того действительно звали Карл Смит, или Смайт. Но что-то в этом доброжелательном слуге сильно ее беспокоило. Какой-то инстинкт, отточенный многими годами путешествий с дядей по бушу, предвещал здесь скрытую опасность. И все же это был просто дворецкий.
— И? — холодно подтолкнула его к дальнейшим объяснениям Мэри, слегка увеличивая нажим на спуск.
Если дворецкий и заметил это действие, то открыто не прореагировал.
— В клубе произошел крайне прискорбный… инцидент, мисс Эйнштейн, — сообщил, слегка откашлявшись, Карл. — Какие-то хулиганы в масках взорвали водопровод и насквозь промочили ковчег — полагаю, вы знаете о Ноевом ковчеге, ну да, конечно же знаете. Ну, и из-за хлынувшей воды… — Он повернулся и посмотрел на закрывшего половину неба Лондона горящего библейского голиафа. — Одним словом, вышел большой беспорядок.
Несмотря на свою настороженность, Мэри чуточку расслабилась, отдавая должное профессионализму этого человека. Он назвал это инцидентом? Какое самообладание. Теперь она заметила и других из обслуживающего персонала клуба — Джинджерсона, Элбертса, Колтрейна, которых знала в лицо.
— Что они принесли? — спросила Мэри.
— Видите ли, мадам, — продолжил рассказ Карл, — обслуживающий персонал сумел спасти от пожара большую часть путевых дневников, но несколько членов клуба пострадали от упавшей кладки, и я взял на себя смелость решить, что больница, пожалуй, слишком опасное место для лечения. А что если вернутся те, в масках? Поэтому я хотел бы узнать, нельзя ли нам воспользоваться на ночь музеем в качестве временного лагеря.
О боже, у них под простынями раненые исследователи!
— Конечно! — порывисто выдохнула Мэри, опуская оружие. — Проходите в дом немедленно.