— Так ты рыбак? А где твоя удочка? Так не бывает, чтобы рыбак приехал на рыбалку и не привез с собой хотя бы пару своих удочек.
— Виктор Сильвестрович, ну забыл я дома удочки.
— Хорошо, забыл, а на какую рыбу собираешься рыбачить?
— На днестровскую.
— То есть, на пресноводную? А ты уже ловил пресноводных? На что они клюют?
Олесь наморщил лоб, словно пытался вспомнить.
— Виктор Сильвестрович, не знаю, на что она клюет, но непременно узнаю. Когда окажусь рядом с Днестром.
— Поздно будет, — сказал старик, — своей некомпетентностью ты вызовешь удивление, а если тебя будут искать, то подозрение.
— Ладно, сдаюсь, готов выслушать вас.
— Правильно, я тебя не буду долго мурыжить. В Днестре ловят сазана, карася, плотву, тарань, а также щуку и судака. Знаешь, чем первые три отличаются от последних двух? Последние хищники, а значит, диапазон средств, на которые их можно ловить, иной. Их можно ловить в том числе и на мясо первых. Но я предпочел бы, чтобы ты купил блесну. А карась, сазан и плотва предпочитают червя, опарыш и пареную кукурузу. В качестве прикормки используют все виды каш. Понял?
— Понял.
— Ну и лады, что думаешь делать завтра?
— Поеду куда-нибудь купить удочку, а потом на пляж. Или лучше это сделать на Привозе?
— Нет, Привоз теперь не тот. Его почти переделали в какие-то бутики.
Съезди на седьмой километр.
В семь ноль-ноль Виктор Сильвестрович разбудил Олеся.
— Подъем, боец, — сказал он, — сбегай искупайся, но до девяти вернись, а то снова сгоришь.
Олесь по привычке стал искать спортивный костюм.
Увидев это, старик сказал:
— Ты в Аркадии, шорты и майка, это все, что тебе нужно. Вот вторые ключи, сунь их в карман шортов. Придешь, завтрак на столе в кухне, что не съешь, помести в холодильник. До центра доберешься на трамвае, а там пересядешь на автобус 522 и доберешься до седьмого километра.
Олесь потянулся.
— На рынок в самую жару?
— Там необычный рынок, он больше похож на город, построенный из морских контейнеров. Когда грабили морское пароходство, эти контейнеры оказались никому не нужны. И их продавали по тысяче долларов за штуку. А потом из них и построили торговые ряды. Весьма удобно. Ставишь контейнер на контейнер, нижний служит магазином, а верхний складом. А если натянуть между ними брезент или, как говорят мои студенты, — тент, то в самую большую жару там не только не жарко, но даже прохладно, поскольку брезент дает тень, а выстроенные рядами контейнеры усиливают сквознячок. Все, до вечера.
Олесь натянул шорты, взял в руки пакет с полотенцем и майкой и вышел на лестничную клетку. Дверь за ним захлопнулась. Он подождал немного, а потом вставил ключ в замочную скважину. Замок был старый и разболтанный, но открыть дверь удалось сразу.
В коридоре Олесь увидел удивленное лицо Виктора Сильвестровича.
— Проверка инструмента, — сказал Олесь и снова закрыл дверь.
Людей на пляже было еще немного. Он искупался, вышел из воды и улегся на полотенце. Искупался еще раз и пошел к своему жилищу. Дома он переоделся в спортивные брюки, майку, взял в руки барсетку с деньгами и вышел к трамвайной остановке.
Через полтора часа он оказался на седьмом километре.
Рынок был почти современным, и только инвалид, у входа певший «Раскинулось море широко», был фрагментом из фильма о послевоенных годах Одессы.
Очень хотелось пить, чему способствовало напоминание инвалида, хрипевшего вслед Олесю:
— Окончив кидать, он напился воды,
Воды опресненной, не чистой...
Пришлось взять газированной воды в литровой пластмассовой бутылке и тут же выдуть половину.
То ли от выпитой воды, то ли от сквозняка, но скоро он почувствовал себя хорошо и стал не торопясь исследовать улочки контейнерного города, присматриваясь и к продавцам, и к покупателям.
Уже через несколько минут на рынке он стал понимать рыночный одесский язык. Вот, стоит продавец-турок, подходит к нему женщина и, указывая пальцем на товар, спрашивает по-одесски мягко:
— Щё стоит?
— Семьдесят гривен, — отвечает продавец.
— А так, щёб купить?
— Шестьдесят.
Был будний день, и на рынке было свободно. Правда, в некоторых местах, между контейнерами располагались картонные и деревянные ящики, и это создавало проблемы, но в основном для продающих, а не покупающих.
Точку, в которой продавали телескопические удочки, он нашел быстро, а выбирал товар долго. Скорее, не выбирал, а слушал расхваливание товара продавцом. Информация, которую он получал, должна была вписаться в то, что на сленге разведки называется легендой.