– Тогда почему бы не назначить официальных представителей с соответствующими полномочиями и не позволить им действовать от лица императора? Неужто вы скажете, что я перехожу границы дозволенного?
– Но, Ацую…
– Это уже вопрос сохранения репутации. Я всё прекрасно понимаю. Но что хорошего в репутации императора, неспособного помочь своим подданным? Я намереваюсь просить императора о назначении регента, которому он сможет передать свои полномочия.
– Не столь просить, сколько требовать. Ацую, хоть я и не могу придраться к тому, что вы говорите, но сам факт того, что вы взяли заложника, ставит под сомнение значимость этого предложения.
– Что за вздор! – внезапно воскликнула Риби.
Рокута бросил через плечо удивлённый взгляд. Риби стояла у изножья кровати со строгим выражением лица.
– Вы вообще думаете, о чём говорите?
– Хм, Риби, послушай…
– Нет! – отрезала она, яростно покачав головой. – Не пытайтесь меня задобрить сахарными речами. Вы хоть осознаёте всю греховность сказанного?
Рокута взглянул на неё в смятении. Ацую зловеще улыбнулся. Риби прошла вперёд и встала между Ацую и Рокутой.
– Если бы передача императорской власти другому лицу была допустима, тогда для чего нужен кирин? Зачем он вообще избирает правителя? Кирин олицетворяет волю людей и небес, когда утверждает императора на трон. Вы и впрямь собираетесь кому-то пожаловать почти что титул императора без одобрения кирина и благословения небес?
– Риби.
– Вы не понимаете, к чему всё сводится? Д-допустим, Ацую назначат на эту должность, но что произойдёт, если он сойдёт с пути и начёт бесчинствовать подобно императору Кёо? Правление официально возведённого императора неизбежно подойдёт к концу. Однако что станет с бессмертным жрецом, наделённым такой властью? Император Кёо учинял беспорядки в Эн на протяжении трёх лет!
Рокута погрузился в молчание. Император был бессмертен, но это не означало, что он мог править вечно. Если он отклонится от своей стези и станет поступать в ущерб подданным, то в результате пострадает кирин.
И хотя кирин, избравший императора, был тоже бессмертен, но от этого недуга не было лекарства. Сицудо – болезнь, поражавшая кирина, когда император сходил с пути, убивала также правителя. Поэтому тиран не мог править вечно.
– Тентей создал этот мир и всё в нём упорядочил. Вот почему император, избранный кирином, это не просто человек, наделённый верховной властью. Никто не может стать императором без божественного провидения. В противном случае это ставит под угрозу само устройство мироздания.
Ацую ухмыльнулся:
– А вы не забыли, что кирин избрал императора Кёо?
– Это так…
– Рано или поздно все императоры становятся тиранами. Они забывают о своей стезе и утрачивают могущество, поэтому срок их деспотии подходит к концу. Но это вызывает вопрос, почему кирин должен избрать такого человека.
– Ты презираешь божественную волю Тентея?
– Я лишь указываю на то, что верно и справедливо. Говорят, что кирин выбирает из целого народа наилучшего претендента на престол. Тогда почему был избран человек вроде император Кёо? Если бы это было чудодейственным проявлением божьей воли, то кирин должен был возвести на трон того, кто не сойдёт с пути. Несмотря на все эти разговоры, где доказательства этой эффективности?
– Ацую!
– Всё начинается с Тентея, верно? Говорят, что боги карают грешников громом и молнией. Вместо того, чтобы губить кирина, почему бы не поразить злобного императора ударом молнии?
– Не могу поверить, что я стою здесь и выслушиваю этот вздор!
– Если кирин избирает самого подходящего человека для этой роли, тогда предоставьте мне доказательства. Если Тентей существует, то, возможно, он смог бы удостоить нас визитом. Я говорю это совершенно серьёзно: его и других богов нет. А если это изобличает во мне еретика, то, быть может, молния с небес пронзит меня прямо здесь и сейчас.
Риби не знала, что ответить. По её мнению, сомневаться в величии Тентея было всё равно, что подвергать сомнению его существование.
Ацую лишь улыбнулся:
– Здесь есть создание, избравшее правителя и желающее ему служить как никто другой. Это создание обладает огромными магическими силами, мягким характером и проницательный умом. Я бы не удивился, узнав, что наши предки, ценя необычайные способности этих существ, из благодарности претворили их решения в законы природы.