– С ситом в руках? – переспросила Заводь, державшаяся поодаль. – И где, интересно, ты его взял?
– Одолжил у Чашки, – ответил Плед.
– А он знает?
– Ему незачем знать. Я уже потихоньку вернул сито обратно.
– Как я понимаю, мыть ты его не стал?
– Да я и сам не умывался. Где бы, интересно, я мог это сделать?
– В форте есть колодец.
– Меня бы туда все равно не пустили. Гарнизонная стража нас не любит.
Чай между тем вскипел. Фолибор достал кружку, и Плед, как воспитанный человек, прежде чем налить себе, наполнил ее до краев. Подобные жесты со стороны Пледа выглядели странно. Заводь не доверяла людям с хорошими манерами. С теми, кто доброжелателен, внимателен к окружающим и готов им помочь, полагала она, явно было что-то не так. Вне всякого клятого сомнения.
– Мы получили новый приказ, – объявил Фолибор, дуя на кружку, и, шумно отхлебнув чая, добавил: – Серебряное Озеро.
– Вот уж точно приятного мало, – заметил Плед.
– Знаю, – кивнул Фолибор. – Я сразу так и сказал, но никто даже не стал меня слушать. А капитан велел Штырю остаться и что-то обсуждает с ним с глазу на глаз.
– Еще того хуже.
– О чем и речь.
Плед надул измазанные в дерьме щеки.
– Серебряное Озеро… Это не там ли Бог с Разбитым Лицом впервые столкнулся с Малазанской империей?
– Что? – удивленно спросила Заводь.
– Я как раз собирался это добавить, – проговорил Фолибор, – но никто меня все равно не слушал.
– Плед, – Заводь рискнула шагнуть ближе, но тут же снова отпрянула, – ты о чем это толкуешь?
– Бог с Разби…
– Ты про Тоблакая, что ли? Но он возродился из пепла восстания Ша’ик. Это Семиградье, Рараку, а не какое-то гребаное Серебряное Озеро.
– До Рараку было Серебряное Озеро, – настаивал Плед. – И это не настоящий Тоблакай, а какой-то теблор. Из тех падших невежественных горных дикарей с севера. Помнишь историю про так называемую Идиотскую атаку? Ну, когда трое теблоров напали на гарнизон? Так вот, это произошло как раз у Серебряного Озера.
– Разве? Я думала, это было в Стопе Вестника.
– Стопы Вестника тогда еще даже не существовало, – объяснил Плед. – Поселенцы не добрались дальше Серебряного Озера. Нет, Идиотская атака случилась у Серебряного Озера, Заводь. И ее возглавлял тот, кто потом стал Богом с Разбитым Лицом.
– Дурные знамения, – пробормотал Фолибор, прихлебывая чай. – Перемены… следствия… нечто кипящее под обманчиво безмятежной гладью.
– И между прочим, один из тех троих считал себя псом.
Заводь ошеломленно уставилась на Пледа:
– В каком смысле?
– Трудно сказать. – Плед пожал плечами.
– Но что-то это точно значит, – заявил Фолибор.
Оба его собеседника кивнули и продолжили пить чай.
Заводь покачала головой:
– Я думала, Идиотская атака была… не знаю, лет сто тому назад… А Стопа Вестника тут явно ни при чем, – добавила она, – поскольку, как ты говоришь, этот поселок возник совсем недавно – ему лет десять, не больше. Не знаю, почему я вдруг связала одно с другим. Хотя, в конце концов, я ведь не специалист по северным поселениям, верно?
– Да уж, – согласился Плед. – Ты в этом мало что понимаешь.
– Ну и ладно, – нахмурилась Заводь. – Тебе-то уж точно без разницы, разбираюсь я в этом или нет. Суть в том, что я никогда не связывала Тоблакая с Идиотской атакой. И вообще ни с чем в Генабакисе. Говоришь, он теблор? И к какому клану он принадлежит: сунидов или ратидов?
– Ни к тому, ни к другому, – ответил Фолибор, снова подставляя кружку, которую Плед послушно наполнил чаем. – Дальше на севере живут и другие кланы, выше в горах. Суниды и ратиды – это те, кого истребили работорговцы, хотя, как оказалось, не всех. Восстание на самом деле стало освобождением сородичей. Могу предположить, что мы направляемся к Серебряному Озеру, поскольку что-то встревожило теблоров. В очередной раз.
– На этот раз их встревожил Бог с Разбитым Лицом, – сказал Плед.
– Да ты что? Разве он здесь?
– Нет, Заводь, его здесь нет. – Плед нахмурился. – По крайней мере, я об этом не слышал. Но опять-таки – кто знает, где бродят боги и чем они занимаются?
– Бог с Разбитым Лицом живет в хижине в окрестностях Даруджистана, – изрек Фолибор.
– Правда? – Заводь уставилась на него. – И какого хрена он там делает?
– Этого никто не знает, – ответил Фолибор, – но Бог с Разбитым Лицом вот уже много лет сидит на одном месте. Рассказывают, якобы он отказывается Взойти. А еще говорят, будто он лупит всех своих поклонников, стоит им лишь появиться. Угадай, к чему это ведет? К появлению новых поклонников, представь себе. Знаю, людей понять нельзя – так было, есть и будет всегда. Чем-то похоже на плохо составленный приказ. Можно велеть кому-то уйти, и человек уходит лишь для того, чтобы назавтра вернуться с другом или даже с несколькими. – Он пожал плечами.