– Однако исключения все-таки были?
Штырь прислонился спиной к стене напротив решетки и скрестил на груди руки.
– Ну да, два или, может, три, – ответил он.
– Дай угадаю. «Элиновы щиты»? «Тюльпаново войско»? «Янтарный камень»?
– Ха, да они все сосунки, – ухмыльнулся Штырь.
– Дурак ты. Небось никогда не имел с ними дела? У «Тюльпанов» восемь полных рот…
– Время тех, кто чего-то стоил, давно прошло, Балк. Не спорю, ваши парни способны расквасить кому-нибудь нос, и им это удалось, но лишь потому, что мы были малочисленны и толком не осведомлены. Мы рассчитывали встретить всего лишь около сотни неудачников.
– Вы собрали все силы, что у вас были.
– Угу, утешайте себя, как же. Да владей мы более полной информацией, ваши солдаты утром обнаружили бы мертвыми всех своих офицеров, включая вас самого и барона.
– То есть вы не стали бы сражаться лицом к лицу? Просто перерезали бы всех под покровом ночи?
– Угу, быстро и милосердно.
– Ты и впрямь ничего не знаешь о наемниках, сержант… Сомневаюсь, что вообще когда-либо с ними сталкивался…
– Ох, Балк, – проговорил Штырь, прислоняясь затылком к стене. – Мне приходилось иметь дело, во-первых, с Багровой гвардией. Во-вторых, с «Серыми мечами». – Он склонил голову набок. – Так, кто там еще? «Моттские разгильдяи»? Если честно, не уверен, стоит ли их считать. Они были скорее племенем, чем отрядом, а мы вторглись…
– Врешь ты все.
– Вряд ли я могу принимать в расчет и тисте анди из Семени Луны, – продолжил Штырь. – Они не наемники, поскольку ни у кого денег не брали. Что касается «Серых мечей»… что ж, к счастью, мы встретились с ними не для того, чтобы сражаться, а чтобы объединить силы. Освобождение Капастана… этот день я никогда не забуду.
Балк поднялся на ноги, придвинувшись ближе к решетке:
– Ты в самом деле рассчитываешь, будто я тебе поверю, сержант? К чему эта игра?
– Лично я не стал бы вам доверять, Балк, – ответил Штырь, глядя на него из-под полуопущенных век. – Но у капитана Грубьяна есть предложение. Ваш прошлый работодатель мертв. Нам нужно усилить гарнизон в поселке Серебряное Озеро, а Вторая рота не полностью укомплектована. Мы предлагаем вам сотрудничество, у нас вы будете числиться лейтенантом.
– То есть вы хотите заключить контракт? А нас не рассеют по всему легиону?
Штырь оттолкнулся от стены и направился к двери. У него не было привычки повторять свои предложения дважды.
– Подумайте, Балк, а потом сообщите о своем решении охраннику.
– Это противоречит его натуре, – заявила Заводь.
– Какой еще натуре? – спросил Трындец, наклоняясь и собирая фишки. – Белая краска уже сходит.
– Это не краска, – пояснил Чашка, – а свинец. Если постоянно его накладывать, руки у тебя посинеют, а потом сгниют и отвалятся. Но тебе будет все равно, поскольку к тому времени ты уже сойдешь с ума. – Он ткнул пальцем в Аникс Фро. – Я уже говорил, Аникс, тебе нужна правильная краска. Толченый известняк, птичий помет и несколько капель льняного масла. А еще лучше – просто позолоти эти клятые штуки.
– Не будешь ли так любезен заткнуть свою дырку и прекратить словесный понос? – спокойно проговорила Аникс. – Дай человеку подумать.
– Бенгер не умеет думать, – заметил Чашка.
Заводь издала стон и потерла глаза.
– В том-то и проблема. Аникс, маленькие резные фишки – это не Колода Драконов, что бы ты ни говорила. А вся суть Гамбита Скрипача – в том, что его разыгрывают в карточной игре с Колодой Драконов.
– И что? – возразила Аникс. – Может, Заводь, у тебя есть такая колода? Ты вообще ее хоть когда-нибудь видела?
– Один раз, – ответила Заводь. – В Г’данисбане. У Трехпалого Херава, перед тем как он дезертировал. Последнее, что он говорил, – будто нашел старый магический Путь пятерней. Бедняга Херав.
– Ха-ха! – фыркнул Чашка.
Заводь хмуро уставилась на него:
– Что такое?
– Парень, у которого только три пальца, отправляется на поиски пятерней! Ха-ха-ха!
Выпрямившись, Бенгер бросил на стол деревянный диск:
– Ставлю против тебя Госпожу.
– Да это же Рота Смерти, – сказал Чашка. – Ты не можешь выиграть, прячась за вратами.
– Насчет выигрыша я подумаю позже, – отозвался Бенгер, беря кружку и делая большой глоток.
Заводь собралась было фыркнуть, но внезапно испытала странное ощущение, как будто у нее что-то застряло в горле. Она быстро глотнула из своей кружки, удивляясь, почему с ней постоянно происходит нечто подобное.