Он закрыл путь в Преисподнюю, оставил последний отряд львиноголовых хагезу охранять Запретный Утес, а сам, вместе с Джиорбин и гостями, направился в Башню Стражей, а из нее, по узкому и длинному мосту, в аръергарде длинной процессии демонов и придворных — в Железную Башню. Конечной целью их пути являлась Башня Каменных Цветов, в которой обычно проходили наиболее пышные приемы и праздники. Из мраморных стен широкой залы вырастали цветы, их серебристые корни пронизывали стены Башни, придавая белому мрамору необыкновенный оттенок; на листьях и лепестках вместо росы покоились прозрачные драгоценные камни. Эйрин и Трангелабун заняли троны на возвышении у дальней стены; демоны, чьи имена и титулы громко 7 буквально: «Дым, имеющий бычье лицо» (мидлейский) объявлял герольд, по очереди входили в зал и приветствовали правителей Аннемо. Сходства с приемами при дворах земных правителей Кадан не мог не заметить — но не сейчас, ни тринадцать столетий назад, когда он впервые стал свидетелем торжественной церемонии на нижнем небе, он бы не смог ответить на вопрос о том, копируют ли небесные порядки земные — или же, наоборот, небесные служат тем образцом, который бессознательно воспроизводят те, кто наделен властью в мире людей?
Все демоны были представлены, и последним в зал тяжело вошел Цей Дхаберги, ростом превосходивший самых высоких хагезу по меньшей мере в два раза, а общими размерами тела — в десять раз. Из придворных с ним мог бы сравниться разве что дождевой дракон Саджару, свернувший свое длинное тело кольцами в дальнем углу зала; порхавшие рядом с ним интази, маленькие лошадки с крыльями бабочек и стрекоз, возбужденно зашептались при виде брутального, исполненного грубой мощи, адского кентавра.
Каждый из гостей, как и положено, принес с собой какой-либо дар — к появлению Цея мраморный столик рядом с троном уже был заполнен, и тяжелое копье с двумя лезвиями, которым одарил королей Аннемо последний из гостей, пришлось держать в руках одному из львиноголовых стражей — и было видно, что удержать копье ему удается не без труда.
Затем гостей пригласили пройти в другой зал, предназначенный для танцев; первой парой стали Трангелабун и Эйрин, второй — Лланлкадуфар и Эгсодия, за ними последовали придворные Аннемо и демоны из свиты Тоншорона. Сам Тоншорон пропустил первый танец, но принял участие в двух последующих — впрочем, по его лицу было видно, что он совсем не в восторге от такого времяпрепровождения. Больше из демонических предводителей не танцевал никто — Кадана, впрочем, позабавила мимолетная мысль о том, как выглядел бы Цей, вздумай он присоединиться к танцующим, и с какой скоростью от него стали бы отлетать недоуменные придворные, когда Цей, поворачиваясь, размахивал бы в разные стороны своим бронированным, покрытым шипами хвостом. Джиобрин, по-прежнему вертевшаяся рядом, восприняла улыбку Кадана как намек и позвала его на танец — на что он ответил отказом, поскольку находился здесь не для развлечений, а по служебному долгу. Джиобрин поджала губы и позвала на танец кого-то другого.
После третьего танца предводителям демонов было предложено пройти в соседнее помещение для приватной беседы; демоны из свиты остались в танцевальном зале, в обществе придворных. Банкет, который в ином случае мог бы последовать за танцами или даже идти параллельно им, заранее было решено не проводить — один только вид нечистой пищи демонов вызвал бы тошноту у обитателей небес, и ровно также небесная пища — фрукты и нектар — показалась бы демонам пресной до отвращения.
Кадан вошел в комнату для приватной беседы самым последним; закрыл двери и наложил на них и на стены Приказ Молчания, добавив таким образом собственные чары к чарам королевы Эйрин. Помимо Кадана и королевской четы, из числа обитателей небес в комнате нахолись четверо придворных советников и вельмож: Энзар Арсавельт, представлявший человеческое население Аннемо — благочестивых и добрых людей, взятых после смерти на небо; Бериса, верховная хранительница алитари — духов, оберегающих детей от несчастий; Тазинель в одежде из листьев и плодов, одна из младших богинь плодородия и изобилия, выступавшая в качестве представительницы стихиалей; Даберон, которого в обычное время редко можно было застать на острове — большую часть времени небесный военачальник и подчиненные ему духи ветров проводили в воздушном пространстве за пределами Аннемо, высматривая возможные угрозы и останавливая тех, кто пытался приблизиться к островам нижнего неба без соответствующего разрешения.
Эйрин осведомилась о самочувствии короля Вагадры и положении дел в его королевстве — отвечая сразу на оба вопроса, демонический советник Атсварх заверил ее, что Хазвейж здоров и могущественен, как прежде, однако, пребывает не в лучшем расположении духа в связи с творящимися в королевстве бесчинствами. Последовавшие затеяли войну и склоняют — силой, угрозами, лживыми обещаниями славы и могущества — на свою сторону демонов в верхних и средних слоях Преисподней. Некоторые из соседей Хазвейжа уже пали — одни покорились, других уничтожили, сущность третьих была извращена — и вот, теперь события поворачиваются так, что взор Отринувших Договор обращается на Вагадру и на владения тех демонов, которые когда-то принесли Хазвейжу вассальную присягу. Тоншорон рассказал, что среди подчиненных ему грасдиров и гиоров бродят мятежные настроения — ему уже пришлось убить нескольких, призывавших отвергнуть власть Возлежащих на Дне и присягнуть Отравителю, однако бунтовщики возвышают свой голос снова и снова, и от раза к разу их поддерживает все больше обитателей Айфли. Власть Темных Князей растет, а с ней растет и их влияние на низших демонов; вскоре может наступить такой момент, когда ни его власти, ни власти Хазвейжа уже не будет достаточно, чтобы препятствовать влиянию Отринувших Договор. Цей рассказал о разрушении своего мира и почти полном истреблении рода Дхаберги — немногие оставшиеся самцы кентавров, униженные и лишенные возможности продолжить свой род, жаждали мести. Рафх поведал, как Высшему Совету Башни-Иглы было сделано предложение принять сторону Последовавших; предложение было почти единогласно отвергнуто, однако позже те, кто ратовал за его принятие, попытались организовать переворот — к счастью, заговор вовремя был раскрыт, а предатели — нейтрализованы. После него слово снова взял Атсварх, рассказав о вторжении кхаду, лганарэ и талхетов на земли Вагадры. Монфо, который до сих пор молчал, подтвердил слова советника своего короля — Даншира, из которой он прибыл, стала одним из тех пограничных регионов Вагадры, где прямо сейчас шла беспощадная война.