Путь к тюрьме он проделал в виде человека: в висках стучало, тело охватила слабость. Он слишком долго находился в состоянии призрака, следовало сделать перерыв и восстановить резервы. Ярл со своими ближайшими подручными мог разбойничать в другой части города, или отправиться проверять караул на воротах, или мог находиться в тюрьме, развлекая себя в пыточной камере задушевной беседой с каким-нибудь пленным — в любом случае, основное сражение еще предстояло, и до этого времени в состояние белой тени Лэйну лучше не входить.
В тюрьме уже знали о том, что на энтикейцев в ратуше совершено нападение. Несколько здоровяков-северян вышли из тюремных ворот в направлении Большого дома в тот момент, когда Лэйн подходил к зданию — что избавило его от необходимости снова карабкаться по стенам, выискивая удобное место для проникновения внутрь. Не сбавляя шага, далкрум прикоснулся к наручам и развернул арбалеты — два выстрела, затем, с перезарядкой в полторы секунды еще два — и вот, два человека выведены из строя. Следующие двое схватили щиты; Лэйн выстрелил по ногам — один из энтикейцев упал, другой успел увернуться; Лэйн немедля всадил два болта в тело упавшего и извлек ножи, показывая противнику, что готов драться честно. Северянин бросился вперед, размахивая топором; Лэйн тут же вытянул руки и хладнокровно выпустил следующие два болта северянину прямо в живот. А затем наступило время ножей: ведь все четверо были все еще живы, а Лэйн не любил оставлять за спиной врагов, пусть даже и тяжело раненых. Четыре удара в горло, а затем — последние шаги к воротам тюрьмы.
Тюремное здание имело форму квадрата с четырьмя башнями; в дальней части внутреннего двора находилась закрытая решеткой яма, также узников держали в камерах в самом здании. Во дворе Лэйн заметил трех человек — двух он убил и едва не застрелил третьего, но по одежде и отсутствию оружия пришел к выводу, что этот работник, вероятно, из местных, и не стал его убивать. Зайдя в здание и двигаясь по его периметру, Лэйн еще несколько раз натыкался на местных — внутри, при свете факелов и ламп, опознать их можно было по росту и по чуть более смуглой, чем у завоевателей, коже. Энтикейцев в тюрьме было немного, он быстро убил всех, но несколько раз переходить в состояние призрака все же пришлось: каждый из четырех коридоров перекрывали решетки — и, не желая терять время на поиски ключей, Лэйн превращался в призрака и проходил между прутьями. Очистив здание, он приказал местным открыть все камеры, сам же, забрав ключи от большой ямы, отправился во двор. Для конца октября погода была довольно теплой — но только не для людей, которые сутками были вынуждены находиться на открытом воздухе, без теплой одежды, впроголодь, засыпая, сидя в холодной грязи. Из ямы на Лэйна взглянули два десятка мужчин — большинство из них сидело, обхватив себя руками, чтобы хоть как-то согреться; некоторые ходили по грязи. Все были измождены беспрерывной борьбой с голодом и холодом, многие кашляли. Лэйн открыл замок и, прежде чем опустить вниз лестницу, несколько секунд разглядывал пленников, которых собирался освободить. У некоторых из них были такие лица, что, повстречай их Лэйн в темном переулке в обычное время — его руки сами непроизвольно потянулись бы к ножам.