Честно говоря, я просто терпеть не могу сидеть без дела, так что придется взять, что дают. Роль Бога по крайней мере звучит интригующе, мне точно не будет скучно, а скуку я ненавижу почти так же, как слипшийся рис.
Пригладив что-то вроде огромного колтуна на затылке, я нахмурился. И с мыслью «сколько этот депрессивный идиот не следил за собой?» первым делом направился на поиски чего-то вроде зеркала, дабы для начала оценить масштаб хотя бы одного бедствия. Как говорится: хочешь изменить мир, начни с себя!
Зала, в которую призвали мою бедную душонку, оказалась несуразно огромной, по стенам стекали едва заметные ручейки подземных вод, а видел я в кромешной тьме видимо лишь благодаря своим божественным силам, но даже так глаз дергался. Не поймите неправильно, я далеко не чистюля, моя комната никогда не была образцом для подражания, вызывая кучей разношерстного хлама лишь дергающуюся бровь у моей подруги дизайнера. Но по сравнению с этим Богом забытым (к сожалению, в прямом смысле) местом, она казалась идеалом порядка. Каменные статуи в нишах покрыла плесень и уже сложно было разобрать, где у тех начинались глаза и заканчивался нос. В конце было некое подобие каменного трона, на котором давно никто не восседал. Запах сырости забивал легкие, мне даже показалось что я слышу в нем нотки гнили и разложения. Не удивляет, конечно, что в Царстве мертвых кто-то отбросил копыта, но не в тронном же зале?..
Брезгливо поморщив нос, я прошел до конца под мрачными сводами в не менее темный коридор с высокими потолками, на темечко тут же попало несколько капель воды. Ноги шлепали по образовавшимся лужам, лишь чудом не затопившими все вокруг. Видимо какие-то крохи божественных сил остались в этом месте, не давая ему загнить и разрушиться окончательно. Коридор разветвлялся, я тяжело вздохнул и, набрав в легкие побольше воздуха, крикнул: «Эй, есть тут кто живой?»
«Или мертвый!» — немного подумав добавил я, но на мои мольбы ожидаемо никто не отозвался. Бабки, видимо выполнили свою часть уговора и таки свалили в заслуженный отпуск.
Попытался найти ответ в голове Аида, должен же там быть хотя бы план Царства мертвых, чтобы появилась возможность найти кого-то из подчиненных, которые могли бы мне помочь, или хотя бы личные покои, где, наверняка, остались хоть какие-то признаки жизни.
Копаясь в голове Бога смерти я выяснил, что много столетий назад он пытался захватить трон своего старшего брата Зевса, строил козни, собирал армию, даже пытался достать заточенных титанов из Тартара, но план пошёл прахом. И ожидаемо после такого предательства абсолютно все от братьев-олимпийцев до последней нимфы отвернулись от него. Вдобавок ко всему прочему, из-за того, что Аид мало времени уделял основным обязанностям, Царство мертвых пришло в упадок. Души никто не контролировал, и они просто собрались где-то на задворках, заполняя собой всё бесконечное пространство в безмолвном ожидании своей участи.
Обстановка угнетала, Персефона капала на мозги, взывая мрачного мужа к жизни, но в конце концов сдалась, умоляя вернуть ее матери. Кажется, Аид просто дал на это добро в очередном депрессивном эпизоде, нейтрализовав действие гранатовых зёрен, которыми сам же накормил похищенную богиню, дабы та не сбежала.
Смысл существования будто покинул его, Царство мертвых как-то справлялось само, благо Харон продолжал перевозить души. Цербер без внимания хозяина одичал, сбежав в район близ Тартара. Единственными, кто побеспокоился о состоянии Аида были мойры, да и то, как сказать «побеспокоились», просто решили, что будет забавно посмотреть на то, как Аид сделает то, на что с самого начала времён не решался ни один Бог. Всех устраивал свой статус в иерархии, кроме Бога смерти, который едва услышав о возможности заменить себя и оставить обязанности, клещами уцепился за эту возможность.
Всего в попытках найти подходящую было испытано более ста тысяч душ за последнюю сотню лет. Суть ритуала была проста — найти душу, способную выдержать божественную мощь и стать для неё сосудом. Мероприятие, казалось бы, изначально обречённое на провал, но блеклый шанс всё же был. Десятки тысяч людей умерли раньше срока по прихоти Бога, которому не терпелось сдать пост, и это мойры ещё пытались хоть как-то контролировать ситуацию. На этом моменте воспоминаний я понял: человеческая жизнь ничего не значила для высших сил. Аид лишь искал инструмент, не задумываясь выдергивая души из тела без возможности вернуть их обратно. Мойры в свою очередь тоже резали нити жизни без толики сожаления.