— А ты знаешь, ничего, — после паузы ответил Бог.
Когда кабинка поднялась над деревьями, он все-таки решился открыть один глаз. Художник уже достал из рюкзака альбом и принялся набрасывать эскиз. На листе последовательно проступали очертания острых крыш, соляные столпы новостроек, далекие квадраты полей и сверкающий в солнечных лучах залив на горизонте.
Колесо продолжало неторопливое движение. Бог, похоже, немного успокоился и даже улыбнулся, когда их «лодочка» достигла наивысшей точки:
— Оказывается, это не так уж и стра…
Окончание фразы утонуло в ржавом скрежете. Кабинка дернулась в воздухе и замерла.
— Просим вас сохранять спокойствие! — донесся снизу искаженный динамиками голос. — Это просто небольшая техническая задержка. Не поддавайтесь панике, наши сотрудники уже работают над…
У Художника загорелись глаза.
— Здорово! Теперь у меня будет время закончить набросок! Признавайся, это ведь Ты придумал?
Художник одобрительно похлопал Бога по плечу и целиком сосредоточился на эскизе, который на глазах обретал объем.
Бог судорожно вцепился в поручень и зажмурился так, что под веками поплыли разноцветные пятна. Чтобы хоть как-то успокоиться, он начал отсчитывать про себя: «Один, два, три… пятнадцать, шестнадцать… тридцать восемь… четыреста восемьдесят пять… Тьфу!»
Через набросок Художника пролегла кривая линия — это кабинка резко дернулась с места и заскользила к земле, будто ничего и не было.
Художник неодобрительно посмотрел на альбом и убрал его в рюкзак.
— В принципе, я успел все, что хотел. Хотя, если бы мы повисели еще пару минут… — Он осекся, столкнувшись с невидящим взглядом Господа. — Боже… Да что с Тобой такое?
***
Бог молчал всю дорогу до земли и раскрыл рот, только когда они вышли за ограждение, а Художник и думать забыл о своем вопросе.
— Со мной? — Голос Бога дрожал. — О, со мной все прекрасно, если не считать того незначительного факта, что я боюсь высоты!
— Но Ты ведь живешь на небе…
— Там облака! Как можно упасть с облака? А здесь, — Бог сглотнул, — воздух! Пустота!
Художник совсем растерялся.
— Что же Ты молчал? Сходили бы в Ратушу, невелика беда…
— Но ты же сказал, что все будет хорошо.
— А если бы я Тебя обманул?
Бог непонимающе нахмурился.
— Зачем?
В этот миг его лицо приняло совершенно детское выражение. Художнику вдруг стало стыдно.
— Незачем, конечно… Я бы не стал Тебя обманывать.
Друзья помолчали, не зная, как сгладить возникшую неловкость. Бог забрал у Художника пачку оставшихся билетов и начал их перебирать.
— Может, попробуем что-нибудь еще? Вот, тут есть какие-то «Американские горки».
Наступила очередь Художника бледнеть.
— Не уверен, что это хорошая идея.
— Почему?
— Ну… Как бы это… Я немного недолюбливаю скорость.
— Со страхами нужно бороться. — Бог решительно взял Художника за руку и начал проталкиваться через толпу в ту сторону, откуда доносились самые громкие вопли. — Все будет хорошо!
— Откуд-да Т-ты з-знаешь? — Зубы Художника выбили бодрое стаккато.
Господь незаметно усмехнулся.
— Большой опыт.
6. Про любовь
Художник стоял перед зеркалом, театрально простерев руку к своему отражению. У Художника были проблемы.
— Я вас любил… — с придыханием начал он, но тут же умолк. — Нет, прошедшее время тут не годится. Твои глаза на звезды не похожи… Как-то обидно получается. All you need is love... О Боже!
Боже смущенно выступил из тени дверного косяка.
— Прости, что не постучался, но ты был так увлечен… Кстати, а что ты делаешь?
— А Ты будто не видишь, — буркнул Художник. — В любви признаюсь.
Бог озадаченно заглянул в зеркало.
— Нарциссизм? Да-да, я о таком читал…