Секретарь метнулась влево, вправо, заглянула под куст малины, потрясла вишню, даже обнюхала упавшие яблоки — но голоса отдалялись, как только она подходила. Обессилев, она упала рядом с кустом смородины и подняла глаза к безразлично бредущему по небосклону Солнцу.
— Где вы? Покажитесь!
— Хи-хи! — Хоктенку показалось, или на этот раз смех действительно прозвучал отчетливей? Она замерла, боясь пошевельнуться. — Хи-хи… Спасибо…
Внезапный порыв ветра бросил волосы девочке в лицо, а когда она, не раз помянув Солнце, смогла открыть глаза, ничто даже на намекало на события прошедших пяти минут: яблони все так же млели в теплых лучах, тяжелые ветви смородины клонились к земле, а на тропинке стояло забытое Богом ведро с крыжовником.
***
— Господин Бог! Господин Художник! Они существуют!
Творец удачно поймал Хоктя за футболку: разогнавшись, она чуть не пролетела мимо стола.
— Кто существует?
— Они! Маленький Народец! Там, в саду! Я сама слышала!
— Что ты слышала? Хокть, успокойся, я ни слова не понимаю. Вот, выпей воды.
Но Секретарю было не до воды.
— Феи! Они смеялись, и их было много! Они меня поблагодарили! А я стукнулась об вишню…
— Это многое объясняет…
Хоктенок бросила на Художника такой взгляд, что он должен был как минимум подавиться пирожком, а максимум — обратиться в гипсовое изваяние для первого класса художественной школы.
— Ну правда же! Они там, пойдите и сами посмотрите!
— Хокть, мне жаль тебя огорчать, но фей не существует.
— Вы хотите сказать, я вру?!
Бог бросил взгляд на дверь кухни, из-за которой доносился шум воды и радио.
— Нет. Более того, я знаю: ты искренне веришь в то, что говоришь. Но ни фей, ни эльфов не может быть.
— Почему?
— Потому что я их не создавал.
Хоктенку показалось, будто это на нее вылили центнер гипсового раствора. Девочка силилась что-то выговорить, но губы только дрожали.
Бог выдержал паузу, пристально глядя в глаза помощнице, и медленно закончил:
— Хотя я не исключаю возможность, что их создал кто-то другой.
Уже начавший застывать гипс треснул, когда Секретарь неуверенно кивнула. Затрещал по швам, когда она перевела взгляд на свои руки, еще испачканные рапидографом. И рассыпался в крошку, когда Хоктенок взвизгнула, чмокнула Бога в щеку и со всех ног бросилась по тропинке в сад, к оставленному под вишней альбому.
32. Про драконов
Хоктенок отложила книгу и задумчиво посмотрела на потягивающего чай Художника.
— Господин Художник, а драконы существуют?
Тот флегматично поболтал темно-желтую гущу ложечкой.
— Нет, Хокть, это фантастика. То есть не совсем, фантастика — это про космические корабли и машины времени. А драконы — это фэнтези.
— И что, их никогда не было?
— Не-а. — Художник зевнул. — Были динозавры. Правда, немного раньше.
Хвостики Секретаря, до того бодро торчавшие в разные стороны, понуро плюхнулись на лямки комбинезона.
— Значит, они не копили в пещерах несметные сокровища?
— Нет.
— И не охраняли их от беззаконных посягательств так называемых рыцарей?
— Нет, конечно.
— И не вымерли в результате бессмысленного, беспощадного и экологически неоправданного истребления невежественной аристократией?
— Нет же, говорю тебе!
— А я вам не верю. — И Хокть со стуком захлопнула увесистый том, на обложке которого золотой вязью значилось: «Мифология Британских островов». — Вы их просто не видите, вот.
— Да ну?
— Ага. Но если вы их не видите, это не значит, что их нет. Это значит, что у вас очки плохие.
— Но я не ношу очки!
— В том-то и дело. — Хоктенок спрыгнула с дивана, сунула книгу под мышку и, нашарив под столом тапочки с развесистыми плюшевыми ушами, пошлепала к двери. — Ну, я домой.
— Тебя проводить?
— Нет, спасибо. Лучше рогалики размочите. Мы к вам утром с господином Богом завтракать придем.
И хвостики, выписав в воздухе дугу, скрылись за дверью.