— А это твои сбережения на черный день?
— Не сбережения, а приспособление для гадания. Чтобы знать, на кого надеяться в случае чего — на удачу или начальство.
— А пакет с карамельками?
Хоктенок вспыхнула.
— Простите, но это личное.
Художник хмыкнул и вытащил из-под беспорядочного сплетения каких-то палочек и ниток мулине маленькую чайную ложку. Ее золотой черенок украшала замысловатая виньетка в виде буквы «А». Художник поднял находку к люстре и щелкнул по блестящей выпуклости. По кухне разнесся неожиданно громкий и чистый звон.
— Дай угадаю. А это...
Хоктенок обмерла.
— Стойте!
Но было поздно.
Ложка прогнулась, нервно дернула черенком и вдруг что есть мочи заверещала тонким голосом:
— Мест нет! Нет мест! Какая невежливая девочка! Говорю же, мест...
Хокть вырвала ложку из пальцев оторопевшего Художника, засунула в карман и стиснула его обеими ладошками. Вопли постепенно стихли.
Художник икнул.
— А это еще что?
Секретарь смущенно посмотрела на начальство. Господь ободряюще кивнул.
— Сувенир... с одного чаепития. Но вы не беспокойтесь, я сейчас быстренько найду то, что нужно!
— Мне уже ничего не нужно, кроме валерьянки!
— Валерьянки нет, — деловито отчиталась Хокть, снова пускаясь в экспедицию по карманной бездне. — Есть йод, корвалол и... о! Коробок!
В бессильно уроненную руку Художника лег спичечный коробок с многообещающей надписью «Счастье туриста». Художник подозрительно взвесил его на ладони.
— А почему он пустой?
— Понимаете, там когда-то жил майский жук. Конечно, нехорошо было разлучать его с семьей, но он так забавно жевал травинки и скребся в стенку...
— И где он теперь?
— Я его выпустила, — хмуро призналась Хокть. — Просто однажды мне приснилось, будто я жук, запертый в коробке. Утром я долго не могла понять: Хоктенок ли я, которому снится, что он жук, или жук, которому снится, что он Хоктенок?
— Гм, — сказал Бог. — Один мой знакомый задавался похожими вопросами...
— Все это, конечно, прекрасно, — перебил Творца Художник. — Но где спички?
— Какие спички? — удивилась Секретарь.
— О которых я тебя просил, конечно! Конфорку прикажешь пальцем разжигать?
— Но вы просили только коробок! О спичках речь не шла...
Художник обреченно махнул рукой и пошел за кошельком и курткой.
***
Мир неспешно закутывался в теплые сумерки. За окном метались черные тени деревьев, через весь ковер улеглась полоса света от настольной лампы. Бог проверял почту за тихо шуршащим ноутбуком, Хоктенок, укрывшись стеганым одеялом, зевала на кухонном диване, а устроившийся напротив Художник торопливо набрасывал ее силуэт в блокноте. За каких-то полминуты карандаш проявил на листе упрямо торчащие хвостики, подложенную под щеку ладонь и сонно сплющенные глаза. Бегло заштриховав место, где полагалось быть одеялу, Художник присел на краешек дивана и шепотом позвал:
— Хокть.
Секретарь открыла один глаз.
— Помнишь, я сказал, что драконов не существует?
— Ы.
— Так вот, я ошибался.
— Ы?!
— Я тебе завтра покажу одного.
— А почему не сейчас?
— Мне для этого зеркало нужно, а я не помню, куда его положил. Утром найду.
У Хоктенка заблестели глаза.
— Они ушли жить в зазеркалье, да? Так я и думала!
— Почти. Чем быстрее заснешь, тем быстрее сама все увидишь.
Секретарь послушно закрыла глаза и уже через несколько секунд посапывала с энтузиазмом средних размеров ежика. Художник хмыкнул и вернулся на табурет.
Поднятая крышка ноутбука мешала рассмотреть лицо Бога, но и без этого было понятно, что он улыбается.
33. Про химию
— Господин Художник, давайте еще разочек сходим в Таиланд!
— Не-ет. Если хочешь, иди сама, а я тебя тут подожду.
— А я без вас до витрины не дотягиваюсь…