Бог отступил на шаг и в задумчивости потер подбородок.
— Пожалуй, немного великовато…
— Немного?! — Солнце дернуло за рукав балахона, и тот послушно сполз почти до пояса, обнажив радостно рыжеющий свитер и джинсовый комбинезон с божьей коровкой на груди. — Да это скафандр! Она в нем утонула!
Но предприимчивый Бог уже наматывал круги вокруг Секретаря. Изо рта у него торчала дюжина булавок.
— Нифего! Фут подофкнем, фут подфяжем…
Солнце воздержалось от комментариев.
— Ну хорошо. А что делать с нимбом? Ты только погляди!
Брови Хоктенка поползли вверх.
— Это же альбом Боттичелли! Точно-точно, я своими глазами видела его на полке у господина Художника!
— Детали не важны. — Солнце поморщилось. — Главное, что они представляют Марию вот так! Будь добра соответствовать.
Бог с Хоктенком дружно склонились над разворотом, чуть не стукнувшись лбами.
— При всем моем уважении…
— Мда.
— Только если проволокой.
— Может, скотчем?
— Я же его потом не отдеру!
— Хорошо бы еще достать поролон...
— Что-о?
— Решено. — Бог захлопнул альбом. В воздух взвилось облачко белесой пыли. — Операцию «Явление народу» предлагаю считать начатой.
***
Осенние сумерки укутали белые стены монастыря сиреневой вуалью, щедро провели по окнам пуховкой лиловых теней, сгладили углы и сделали огромный сводчатый купол почти невесомым.
Обычно тихий монастырский дворик сейчас гудел, словно улей, на который плеснули водой из колодца. У ворот толпились взволнованные прихожане, подъездная дорожка была заставлена машинами с эмблемами различных телеканалов и газет. Щелканье камер, готовых начать охоту на сенсацию, заглушалось недоверчивыми возгласами и надсадным контральто то и дело включавшейся сигнализации.
Бог и Хоктенок, до поры закутанная в темный плащ с глубоким капюшоном, с трудом пробивались сквозь толпу. Хитрое Солнце в любимом клетчатом пончо легко шныряло между ногами людей, пользуясь невеликим ростом и вовремя выставленными локтями.
— Скажите, что вы думаете по поводу обещанного явления Девы Марии? — Молоденькая журналистка с вышитой на нагрудном кармане цифрой «1» ловко поймала Господа за руку и подсунула под нос микрофон. — Аббат утверждает, что сегодня мы станем свидетелями беспрецедентного явления в истории! Вера людей совершит чудо!
— Э-э, — Бог аккуратно отвел микрофон от лица. — Я думаю… Думаю, что…
— Мы думаем, что это классная идея, и мы все здорово повеселимся! — Хоктенок выдернула начальство из хватки опешившей девушки и увлекла к парадному входу: Солнце, нашедшее таки лазейку, уже минут пять отчаянно сигналило бахромой на рукавах. Рыжая макушка то взлетала над толпой, то снова исчезала в потоке плеч и голов.
— Тебе не кажется… гм… что это не совсем корректный ответ? — усомнился Бог.
— Зато какой эффективный! — Парочка проскользнула под огромной видеокамерой, загораживавшей проход, и вывалилась к высоким дверям, сейчас распахнутым настежь. В воздухе тонко потянуло прохладой и ладаном.
— Я уже заждалось! — Солнце подхватило Хоктенка под руку и потащило внутрь. Господь еле поспевал за ними, одновременно пытаясь уворачиваться от грозного вида штативов и циклопьих глаз фотокамер.
— Простите, но вам сюда нельзя. — Пожилой господин в черном одеянии до пят решительно преградил путь Господу. — Сегодня вход только для представителей СМИ. Вам придется подождать снаружи.
Господь растерялся.
— Мне? Снаружи?
— Ему? — Солнце смерило монаха взглядом, от которого тот должен был растечься ковриком. В воздухе в буквальном смысле слова запахло жареным.
Несколько валунов обрушились в бездну со скалистого утеса Сан-Монико. Крепость дрогнула, но не пала.
— Извините, но нужно было подавать заявку раньше. Сейчас мест уже нет.