— Дома никого нет. Железная дверь, ломать мы не стали.
Из соседей, как назло, тоже никого не оказалось. На других этажах сказали, что знать не знают, кто там живет. Дом новый, люди еще не успели познакомиться. Вот такие дела…
— Н-да, дела, — невесело подытожил Мельников. — Ну что ж, я думаю, будем ждать.
— Да, будем ждать, будем ждать, — кивая, согласился Коротков, и его интонации неуловимо напомнили мне эпизод из популярного советского кинофильма «Кавказская пленница».
К тому времени наконец все формальности были улажены, посетители и персонал успокоены и отпущены по домам, а мы с Мельниковым сидели в кабинете директора. Что касается господина Караваева, то я, получив от него аванс, спровадила своего неожиданно возникшего клиента восвояси, пообещав отзваниваться.
— Чем ты собираешься заняться в первую очередь? — спросила я, когда Коротков удалился.
— Почти как всегда — отрабатывать связи покойного, — пожал плечами Андрей Александрович. — Правда, из них пока что ближайшей фигурой является его мама. Да еще некий Батищев… Но где его искать, пока неизвестно, к тому же неизвестны его имя-отчество. Завтра попробуем пробить его данные, а также продолжим заниматься этим Коломейцевым.
— Кстати, можно попросить директрису или администратора принести его данные, — сказала я. — Он же должен был о себе что-то сообщить, когда устраивался на работу.
Вскоре с помощью Борисевича данные на Коломейцева были извлечены из сейфа в его кабинете. Администратор выглядел усталым, нервным и даже позволил себе принять сто граммов водки «для облегчения».
— Та-ак, — вальяжно листал Мельников документы. — Двадцать один год, место предыдущей работы — автостанция, какой-то МУДЕЗ… Ну и название!
— Это что-то типа коммунальной конторы, — подсказала я.
— Да знаю я! — отмахнулся подполковник. — Ага, вот… Охранник в фирме «Артекс». Черт ее знает, чем занималась эта фирма, название стандартное, как мои китайские носки!
Борисевич, сидевший рядом, зашмыгал носом.
— Собственно, поэтому я его и взял, — объяснил он. — К тому же он выглядел солидно, держался уверенно, словом…
— Нормальный парень, мы уже это слышали, — цыкнула на него Решникова.
— Нет, Маргарита Георгиевна, я не понимаю, может быть, вы еще скажете, что я во всем этом виноват, потому что взял его на работу? — завертелся Борисевич.
— Никто так говорить не собирается, — тут же поспешила успокоить его Решникова. — Действительно, этот Богдан Коломейцев нормально работал, никаких нареканий у меня к нему за полтора месяца не было. Да… Неужели ему двадцать один год? — неожиданно спросила она сама себя.
— Да вообще-то… Не выглядит он на двадцать один, старше он, — проговорил Борисевич.
— Выясним, — вздохнул Мельников. — Завтра займемся.
— А почему завтра? — тут же спросила я.
— А куда торопиться-то? — зевнул Мельников.
— Извини, но я, честно говоря, озадачена твоим поведением, — в недоумении призналась я. — Его же нужно искать по горячим следам, немедленно! Не зря же он так поспешно покинул ресторан.
— Вот именно! — сразу же подхватил подполковник. — Но дома у него мы уже побывали. И вполне естественно, что его там не застали. Что же он, совсем ненормальный — после убийства домой тащиться и там ждать, пока его возьмут? Его уж, поди, и в городе нет, если он действительно совершил это убийство.
— Значит, нужно объявлять розыск! — продолжала недоумевать я по поводу пассивности своего давнего приятеля. — Сообщать его данные, чтобы тщательно проверяли на всех маршрутах!
— Оповестим сейчас всех, только думаю, что это бесполезно, — вяло сказал Мельников и направился в коридор, где по-прежнему тусовались его оперативники.
А я в этот момент подумала, что ему просто совершенно не хочется заниматься этим делом. Оно явно не входило в разряд громких, за раскрытие которых можно получить хороший бонус. Но, с другой стороны, Мельников сам всегда говорил, что за раскрытое дело далеко не всегда получишь поощрение, а вот взбучку за нераскрытое — обязательно. Почему же он, что называется, не мычит не телится?
«Похоже, с увеличением звезд на погонах он становится все безразличнее к текущим проблемам, перекладывая их на плечи своих подчиненных и сам потом давая им нагоняй за невыполненную работу, — с грустью подумала я. — А интерес к самому расследованию постепенно утрачивает».
— Так что же, в первую очередь к матери, что ли, ехать? — с досадой спросила я подполковника, когда он вернулся. — Ведь ей еще предстоит сообщить о смерти сына!