Получается, что весь XVIII век романовское правительство, якобы сидя на испокон веков принадлежащих ему сибирских золотых запасах — и ПРЕКРАСНО ЗНАЯ О НИХ — упорно ОТКАЗЫВАЛО СЕБЕ в добыче сибирского золота.
Историки могут возразить, что романовская Россия XVIII века все-таки добывала в Сибири некоторое количество золота. Но давайте посмотрим — какое именно? Оказывается — СОВЕРШЕННО НИЧТОЖНОЕ. Например, считается, что на знаменитом уральском Березовском месторождении, с которого якобы в 1745 году начинается история золотодобывающей промышленности романовской России, «В первые годы освоения месторождения добыча золота была СМЕХОТВОРНО МАЛА. ЗА ВОСЕМЬ лет (1745–1753 гг.)… она составила всего 400 ГРАММ (!? — Авт.)» [973:2], с. 14. Для сравнения — в 1800 году НА ТОМ ЖЕ МЕСТЕ было добыто 261 килограмм золота. За один только год! См. [973:2], с. 14.
Ту же картину мы видим и на Нерчинских забайкальских рудниках. Якобы в 1714 году там было получено САМОЕ ПЕРВОЕ (!) в романовской России золото для нужд государства [973:2], с. 10. Но рудники эти начали разрабатываться почему-то лишь в 1719 году, через пять лет (!) после своего открытия в 1714 году. Причем, первые 30 (!) лет «золота получали всего лишь… СОТНИ ГРАММОВ В ГОД» [973:2], с. 10. А именно, за 29 лет, с 1719 по 1747 год, с нерчинских рудников было получено 18,4 килограмма золота, что составляет в среднем около 600 граммов в год [973:2], с. 11. И лишь после разгрома «Пугачева» картина резко меняется. В конце XVIII века ежегодная добыча золота на Нерчинских рудниках составляла 15–30 килограммов в год [973:2], с. 11. В ДЕСЯТКИ раз больше!
Но может быть, сибирские золотые рудники в XVIII веке так медленно разрабатывались потому, что санкт-петербургская казна не испытывала в то время особенной нужды в золоте? Может быть, Романовы берегли сибирские рудники «на потом»? Нет, положение дел было прямо противоположное. Романовская государственная казна в XVIII веке испытывала НАИБОЛЕЕ ОСТРЫЙ недостаток в золоте и серебре за всю историю романовской России. Широко известен курьезный случай, когда М.В. Ломоносов, которому в 1748 году присудили 2000 рублей государственной премии, из-за нехватки в казне серебряной и золотой монеты был вынужден получить деньги медью. Вес премии составил более трех тонн. Ее привезли Ломоносову на десятках подвод [973:2], с. 10.
Наиболее упорные наши противники, вероятно, постараются возразить, что, дескать, благодаря «извечной отсталости России», в XVIII веке русские еще просто НЕ УМЕЛИ толком добывать золото. Поэтому им пришлось учиться у иностранцев. И лишь к концу XVIII века русские, познав, наконец, основы европейского горного дела, приступили к основательной разработке своих золотых месторождений. После чего добыча золота в России резко пошла вверх.
Но и это возражение несостоятельно. Дело обстояло в точности наоборот. «Россия имела опыт горного дела как ни одна другая страна. Именно опыт российской науки и практики во многом способствовал открытию золотых месторождений в других странах и континентах… Развитие русской науки и золотого дела вызывало постоянный и глубокий интерес многих ученых Европы… Научные представления о геологии и закономерностях размещения месторождений на Урале помогли… предсказать открытие богатого золота Калифорнии и Австралии» [973:2], с. 20–21. Очень большой вклад в развитие горного дела и, в частности, золотодобычи внес великий русский ученый М.В. Ломоносов [973:2], с. 15. Ниже мы еще вернемся к этому.
Но тогда рисуемая историками картина якобы полной неспособности романовской России добывать уральское и сибирское золото в течение всего XVII и почти всего XVIII столетия — при наличии собственных богатейших золотых месторождений, самых передовых разработок в области золотодобычи и при крайне острой нужде государственной казны в золоте — начинает выглядеть совершенно невероятной. Как все это понимать?
Согласно нашей реконструкции, все объясняется просто. Надо лишь принять во внимание, что до 1774 года Урал и Сибирь НЕ ПРИНАДЛЕЖАЛИ Романовым. Поэтому санкт-петербургские власти просто НЕ МОГЛИ добывать там золото.
Захватив Сибирь в 1774 году, Романовы прежде всего присвоили себе золотой запас тобольских царей. То есть — то золото, которое уже было добыто сибиряками раньше. И лживо сделали вид, будто бы все это золото они добыли сами в 1750–1780 годах из принадлежащих им сибирских рудников. Что, с одной стороны, создало видимость исконной принадлежности Сибири к романовской России. Дескать, раз мы добывали в середине XVIII века сибирское золото, значит, уже тогда владели Сибирью. С другой стороны, эта ложь сгладила (на бумаге) скачкообразный рост золотых запасов Санкт-Петербурга после победы над «Пугачевым». И создала видимость непрерывного роста российско-романовской золотодобычи, начиная якобы с 1750 года. То есть — еще за два десятка лет до «Пугачева» [973:2], с. 11, 14.