– МАМА!
Та усмехнулась.
Лиска даже отодвинулась от меня. Иван лишь покачал головой.
– Будут вам подарки. Тебе дочка я кобылицу приведу, клянусь в том. Черную как ночь и быструю как ветер. Что волков не боится. Как раз для тебя будет.
Зара подошла ближе и завела руки за шею. Щелкнула застежка.
– А это от меня.
Она засмеялась.
– Какая же ты ромна без монисто. Ай, красиво. Как влитое.
– Мам, а ты как же? Ой…
Зара лишь повела плечами. Раздался легкий звон.
– А меня есть.
– А ты баро…
Я приложил ладонь к сердцу.
– Вы мне самое дорогое, что у вас есть отдали. Что я еще вправе просить? Ничего.
Иван одобрительно кивнул мне.
– Хорошо сказал, баро. Все это запомнят.
Он повернулся к Заре.
– Пойдем. В табор пора возвращаться. Теперь мы дочка всегда с тобой будем, раз друг друга нашли. – Иван посмотрел на Ульянку – И с тобой.
Та попыталась обнять их сразу двоих.
– Баба, деда… Я вас люблю.
Они уже уходили когда Зара вдруг, охнув, остановилась.
– Иван, мы же забыли…
Тот, повернувшись, хлопнул себя по лбу.
– И точно.
– Ай, ты глупый. Такое забыть.
– Помолчи, уж.
Подойдя к нам он позвал Лиску.
– Дочка, подойди. Я тебе скажу важное. А он знает.
Наклонившись, Иван что-то зашептал ей. Потом выпрямился.
– Все поняла, запомнила?
Лиска покачала головой. Обернувшись, показала на меня пальцем.
– И он тоже? Дад, он же ушибленный.
– РУЖКА!
Он влепил ей подзатыльник. Лиска лишь почесала голову.
– Дад, ну чего ты сразу? Поняла я. Все поняла.
Иван вернулся к ждущей его Заре. Повернувшись, они помахали нам руками.
– Счастья вам!
И ушли в ночь.
Я подошел к Лиске. Она стояла, хлюпая носом.
– Видишь как. Нашли они меня, а я дура…
Я обнял ее.
– Ну что ты… Все хорошо.
– Ага. Я теперь с ними…– она погладила кольца, висящие на шее.
– И теперь ты Ружа?
– Ну да, выходит. Только можно я еще Алисой побуду. Мне привыкнуть надо.
– Слушай, а чего отец важного на прощание сказал, что я знаю?
– Ну… Где наш табор стоит. И что мы все туда прийти можем.
Она хмыкнула.
– Ну и ты конечно.
– И где это?
Алиса даже отодвинулась от меня.
– Ты что издеваешься? Вот…
– Подожди.
Я зажмурился, сосредоточился и вдруг явственно ощутил речную свежесть, почувствовал дым костров, услышал перезвон гитар, обрывки разговоров и ржание лошадей. Дети бегают, женщины еду готовят…
Я открыл глаз.
– Не сердись. Я знаю где это. Мы туда придем.
Лиска кивнула, потом всплеснула руками.
– Подожди… Это же что получается? Там три свадьбы у нас сразу будет. Прикинь? Ой загуляем…
Тем временем, подойдя к нам, Ульянка покачала задумчиво головой, вздохнула и, ткнув меня кулачком в бок, неожиданно выдала.
– Нанэ цоха, нанэ гад,
Мэ кинэл мангэ ё дад!
Сыр выджява палором,
Мэ кинэл мангэ ё ром!
Это что было сейчас?
Она снова вздохнула. – Дад, я бусики хотю. И туфельки, вот.
И хитро улыбнулась.
Я помотал головой и проморгался.
– Ружка!
Лиска недоуменно посмотрела на меня.
– Чего? Миро дэвэл!
– Ты ее научила?
Она лишь пожала плечами.
– Чему?
– Ты же слышала.
Лиска посмотрела на меня как на… полного идиота.
– И что?
– Ничего просто…
Тяжело вздохнув, она подошла, наклонила мою голову и аккуратно постучала кулаком мне по лбу.
– Специально для контуженных. Я цыганка.
– Ну?
– Гну, блядь… Я ЦЫГАНКА. ПОНЯЛ? ТЕБЯ БАРО НАЗВАЛИ, ЗАБЫЛ? Ты хочешь чтобы наша дочка по цыгански не говорила? Совсем оху…
Она покосилась на Ульянку и замолчала.
Та сердито посмотрела на нас.
– ПАПА! Я туфельки хочу!
Я присел перед ней.
– Уля,и где я тебе здесь туфельки найду?
– Не знаю я, вот.
УФ…
– Хорошо. Давай договоримся. Вернемся в город и я тебе их куплю. И бусы. Самые красивые, чтобы все завидовали…
Подойдя к нам, Алиса обняла Ульянку, прижала к себе.
– Улечка, солнышко…
Ее голос задрожал.