Кукушкин раскашлялся и поставил пустую бутылку на пол. Потом вытер губы рукавом рубашки и начал отстаивать свое мнение:
- Поймите, вы, юрист от кулинарии, на каждый закон всегда найдется противозакон, и для умных людей нарушить ваш закон не составляет труда. А еще проще - обойти его! Слышали такое выражение: умные люди тоже ошибаются, когда это нужно. Так давайте быть умными и ошибаться, когда это будет нужно нам!
- Это вы мне говорите? - майор внимательно посмотрел на возбужденного Кукушкина.
- А кому же еще, - Вася уже начал раздражаться. - Вот представьте себе: через пару лет вы идете по улице, видите новый жилой дом и читаете на табличке такую надпись: "Этот дом построен на подпольные деньги гражданина Хитроумова. Простим его за то, что он сошел с ума". Или такая надпись: "Этот детсад построен на взятки, полученные работниками Минздрава. Народный отдел образования благодарит взяткодателей за заботу о подрастающем поколении и сочувствует тем взяткополучателям, которые не дожили до открытия этого детского учреждения".
- А о Маршале вы еще ничего не придумали? - Лунину вдруг стало интересно и смешно. - Ведь за его деньги можно наверняка отгрохать целый Дворец спорта.
- Придумаю, - отмахнулся Вася. - А еще я бы открыл музей проходимцев и жуликов. Пусть люди смотрят свои пороки. Ведь воров без ротозеев не бывает, махинатор без бюрократа - никто, спекуляция без дефицитов невозможна, взяточники без взяткодателей не процветали бы. Так за что же их судить? Их даже осуждать не за что. Да, да, я серьезно говорю: на жизнь надо смотреть с юмором, а не через репрессивные очки. Я убежден, что такого рода преступники должны страдать или умирать от всеобщего смеха, а не в бараках, и в этом заключается сила общества. И его гуманность.
- Это гуманно по отношению к преступникам. А по отношению к нам? Нет, наказание должны понести все, кто переступил закон. - Все без исключения, - прокурорским тоном сказал майор и закурил вторую сигарету.
- Так в чем же дело, почему не понесли ответственность Хитроумов и Маршал? А ваш широкоуважаемый Захарчук? Между прочим, ваш городской прокурор достаточно наслышан об их "подвигах", тем не менее...
- Наверное, он боится, - вздохнув, ответил Иван Дмитриевич. - Вы не юрист, и вам трудно понять, что виновность некоторых порой доказать невозможно.
- Ага, он все-таки боится! - Кукушкин встал и прошелся по комнате. Боится, бедный. А боится потому, что у самого рыльце в пушку, и он осознает бессмысленность, а вернее, беспомощность ваших законов против них. В таком случае, прав я. А жестокость или, по-вашему, суровость законов - это всего-навсего месть. Но одно дело - кровь за кровь, насилие - за насилие, а другое дело - мстить из зависти.
- Значит, по-вашему, достаточно у них отобрать все наворованное и незаконно приобретенное, и пусть продолжают свои мерзкие дела?!
- Ну, во-первых, не надо меня "в таком плоскостопии" понимать. Во-вторых, конфискация всего имущества - это не так мало. Это наказание, которое пережить не так просто. Благодаря мне уже покинули мир двое или трое. Это только Хитроумов выжил после психиатрички. Но он потерял свою прежнюю прибыльную должность и вряд ли захочет повторить свой печальный опыт.
- Василий Васильевич, вы что же, отказываетесь от своего первоначального плана? - хозяин был несколько встревожен.
- Нет, Маршала мы жестоко разоблачим, но после этого я сразу ухожу в подполье. Собственно, мне и деваться будет некуда. Они мне этого никогда не простят. Да и надоело мне ликование толпы - на потеху глупости. Я хочу быть таинственной силой, великим инкогнито. Чтобы люди вздрагивали и задумывались, рассказывая о моих делах.
- Да, уважаемый, вы уникальный ненормальный, - задумчиво произнес Лунин и покачал головой. - Но вы... один!
- Ничего, я и один наделаю столько шороха, что вы все будете годами успокаиваться!
- А почему - все? Я что, тоже должен бояться вас? - спросил майор шутливо.
Телепат ему не ответил. Он вспомнил свой вчерашний прием больных после представления. Первой к нему в гримерную зашла женщина средних лет с жалобой на сердечные боли.
- Мне раздеваться? - спросила она, робко постояв возле двери.
- Зачем? - скептично спросил Кукушкин, оценивая ее внешность.
- Странно, а врачи всегда раздевают...
- Раздевают не врачи, а рвачи. А я ни то и ни другое. Я исцелитель, вам ясно?
Женщина наивно ответила:
- Ага, понятно. Вы - исцелитель общества...
Вася грустновато улыбнулся и, посмотрев на своего собеседника по-дружески, сказал:
- Иван Дмитриевич, я хочу вам одолжить немного денег. Не исключено, что после разоблачения Маршала вы останетесь без работы. Надеюсь, вы понимаете, что это не взятка. Спасибо за угощение.
Он положил на стол несколько пачек крупных банкнот и молча вышел. Лунин хотел что-то сказать, но так и остался сидеть с открытым ртом.
13
За несколько дней до свадьбы дочери Маршала Кукушкин провел первую из своих тайных операций. Ночью на даче Роберта Михайловича он обнаружил тайник, где хранились кассеты с видеофильмами. Это были доказательства морального разложения высокопоставленных лиц, с которыми Маршал встречался в своем загородном "гнездышке". Кроме кассет, Вася нашел массивную статуэтку слона, покрытую эмалью. Хотел было оставить ее, но интуиция подсказала, что вряд ли это какая-то безделушка. На обратном пути, в машине, он убедился, что статуэтка была из желтого металла и эмалью покрыта только для видимости.
Хранить такие ценные трофеи ни на старой, ни тем более на новой квартире Кукушкин не решился и отвез их Вите. Но Виктория тоже побоялась хранить их у себя. Шантажисты продолжали ее осаждать телефонными звонками, хотя она уже к этому начала привыкать. И Вася решил передать трофеи Лунину.
Он подъехал к нему на рассвете. Поднимаясь в лифте на пятый этаж, Кукушкин вдруг подумал: а ведь у него нет друзей, на который можно положиться! Но, вспомнив о Гринко, сразу успокоился. Только ради учителя, ради осуществления его цели стоило рисковать жизнью.
Лунин уже ждал его в коридоре. Он увидел "Волгу" Кукушкина из окна своей квартиры. В последние ночи, накануне важной и серьезной операции, майор вскакивал с постели почти на каждый ночной шум автомобиля.
- Уверен, Василий Васильевич, что вы несете мне вещественные доказательства, - сказал он, встречая его.
Они тихо поздоровались и прошли на кухню, чтобы не разбудить жену и внука. Кукушкин поставил деревянный чемодан на стол и сел, чтобы избавиться методом самовнушения от усталости.
- Я практически не сплю две ночи подряд. Мне пришлось прощупать почти каждый сантиметр дачи Маршала, - вздохнул он.
- Что это? - спросил майор, показав на чемодан. - Василий Васильевич, мы же договорились, что все свои действия будете согласовывать со мной.
- Иван Дмитриевич, хоть вы и закончили кулинарное училище, но я сам знаю, что мне делать. Я вас выбрал себе не в руководители, а в помощники, - ответил шутливо Вася, стараясь не обидеть Лунина.
- Ну что ж, как вам будет угодно...
- Это угодно не мне, а жизни. Ваше уголовное законодательство настолько отстало от современной жизни, что по нему можно только путешествовать из Сибири на Юг. А это, - Кукушкин постучал пальцем по чемодану, - я дарю вам. Полюбуетесь, как отдыхают некоторые высокопоставленные чины. Маршал снимал это в качестве улик против своих соратников. Здесь находится также слоник, стоимость которого не меньше полмиллиона...
Лунин заволновался и закурил:
- Ой, Василий Васильевич, втянете вы меня снова в какую-то аферу. Я ведь должен служить закону и поступать по закону...
- А вы лучше служите народу и поступайте по совести, тогда это будет честно и законно, - повысил голос гость и поднялся с места.
- Говорите тише, вы разбудите жену и внука, - попросил хозяин и плотнее прикрыл дверь.
- Извините... Итак, встречаемся в субботу, на свадьбе дочери нашего Роберта Михайловича. И не волнуйтесь вы, я все за вас продумал. Наше дело хоть не во всем правое, но мы победим!