Охраняющий лестницу гридень, сладко посапывал опираясь на длинное тонкое копьецо. Кольчугу такое не пробьет, да вот только где взять эту кольчугу? Да и шум поднять успеет. На цыпочках, не дыша, Василий медленно приближался к охраннику. Только молился про себя богам, что б не выдали нечаянным скрипом половицы. Осторожный хозяин специально заказывал умельцам несколько таких половиц. Сам привыкнешь со временем ступать мимо. А вот коли непрошеный гость явится, лучше всякого охранника упредит.
Сосредоточившись на половицах и охраннике, Василий не уследил как рукоять палицы предательски звякнула о факел. Ругая себя последними словами, богатырь застыл, боясь даже выдохнуть. Гридень вздрогнул, сонно плямкнул губами, перехватил поудобнее копье и… не открывая глаз продолжил сладко посапывать.
Немного выждав, Василий осторожно перевел дух. Сердце как сумасшедшее кидалось на ребра, грозя грохотом перебудить весь терем. До растяпы оставалось каких-то три шага, когда богатырь решился. Длинным скользящим полупрыжком-полушагом, точнехонько, как учили в молодости, он оказался рядом с гриднем. Подхватив одной рукой копье — упадет, грохоту не оберешься, что было сил опустил пудовый кулак точно на темечко растяпы. Тяжелым кулем, без единого звука тот опустился на темные доски пола. Один есть.
Быстро сорвав с оглушенного пояс с ножнами, Василий вытащил нож. Не меч конечно, но, гм, дареному коню… Остро блеснул в свете факелов отточенный клинок и на шее гридня вспухла кровавая полоса. Придержав сучащие в агонии ноги, Василий деловито оглядел дело рук. И не в жестокости тут дело. Крепко была вбита воинская наука — не оставлять в тылу супротивника. И так того и гляди заметят, а тут еще трясись — а ну как в сознание придет, да заголосит благим матом.
Терем оказался добротным, в три поверха. На втором охрану не углядел — может и нет вовсе. Зато на третьем сразу трое. И ладно бы у лестницы, но все трое стояли возле большой, чуть не со стену, двери в конце коридора. Переполоха не миновать. Это не тот щенок внизу. Это уже настоящие псы, по всем повадкам видно бывалых воинов. Рослые, в шрамах, мечи по обычаю русов выглядывают из-за плеча — что б не тратя времени на замах, одним движением выхватить и опустить на голову противника. У самого старшего даже голова выбрита как у руса, длинный седой чуб змеится за правое ухо. Сначала даже показалось что рус, ан нет — рожа славянская, в крайнем случае — русич. Двое помоложе внимательно прислушиваются к его рассказу. Шеломы у всех сняты, на полу лежат, но кольчуги поблескивают. Да и не скажешь, что расслаблены. На любой шорох кидают внимательный взгляд. Пока богатырь присматривался к охранникам, голова усиленно искала варианты. И наконец осенило — где хитростью никак, наглостью получиться!
Спустившись чуть вниз, Василий начал подниматься наверх не таясь. Даже топал специально, что б услышали. Не ожидающие подвоха стражи, лишь заинтересованно бросали взгляды на приближающегося здорового мужика. Неровное пламя настенных факелов, причудливо изменило его черты.
— Это кого еще Ящер несет? — сощурившись всмотрелся в полумрак чубатый. — Ты что ли, Башило? Из-за этих факелов и хари-то не разобрать.
Буркнув нечто невнятное, что могло быть истолковано, мол я это, Василий продолжал идти прямо на них. Не доходя пары шагов, его рука взметнулась к плечу, плотно обхватила рукоять палицы и обрушила на ближайшего охранника. Не зря определил их Василий как бывалых воинов. В самый последний момент гридень успел выхватить меч и подставить под удар. Даже отвел чуть в сторону. Только помогло ему это мало. Обиженно дзынкнуло, и, не выдержав столкновения, меч сломался открыв для палицы прикрытое лишь тонкой кольчугой плечо. Смачно плюхнув, палица, смертельно изуродовала гридня. Вскрикнув, он неудачно упал прямо богатырю под ноги. Этой секундной паузы двум другим хватило, разобраться что к чему. Выхватив мечи, они бросились на Василия. Не мешая друг другу, начали умело теснить прочь от двери. Вертясь ужом, он с трудом парировал удары двух булатных мечей. Вот когда сказалось долгое пьянство. Справившись с несколькими сосунками решил было, что силен как прежде. Да только куда там! Сквозь разъедающий глаза пот видел оскаленные в ярости рты противников, горящие жаждой убийства глаза. И не заметил хитрого удара седого. Рухнув в полубеспамятстве на пол, понял — плашмя достал, змей. Сквозь глухой гул в голове, донесся голос седого: