— Коли урону не будет… смотри, не обмани, то берусь. Куда направляться, хоть скажешь?
Ящер хлопнул богатыря по плечу. Рука у него оказалась тяжелая — с трудом устоял Василий от такого проявления чувств.
— Да особо далеко идти и не нужно. Из моих владений есть выходы в любое место. Значит так. В землях чуди, есть старое капище. Туда и путь держи. А что бы не заблудился, да назад быстрее вернулся, тебя Маргаст проводит.
— Да он же едва дышит! — вспомнил противного старикана Василий. — Куда мне с такой обузой?
— Маргаст едва дышит? — словно Василий рассказал хорошую шутку, зашелся Ящер. — Ну-ну…
Василий снова не углядел как суровый морской пейзаж сменился тронным залом. Голос Ящера отражаясь от далеких стен громом прокатился по подземному дворцу:
— Маргаст!
Не заставляя повторять дважды, Маргаст в тот же миг появился перед хозяином. Хлопнув в ладоши, Ящер с неподдельным интересом уставился в изумленное лицо богатыря. Древний дед преображался на глазах. Выпрямилась согнутая спина, раздвинулись узкие плечи. Одна за другой исчезли глубокие морщины, желто-зеленые глаза заблестели, и вот, перед Василием уже стоит не глубокий старик, а молодой, полный дурной силы витязь. Хоть и смотрел во все глаза, а не углядел миг, когда лохмотья превратились в горящий жаром доспех. Витязь тряхнул черными кудрями и рассмеялся. Длинные усы, свисающие по бокам жестко очерченного рта, зашевелились толстыми черными змеями.
— Ну как? — ухмыльнулся Ящер. — Я же говорил — в моем мире мне подвластно все. Да Маргаст и сам умеет менять облик. Только вот, нравится ему образ почтенного старца. Берешь в попутчики?
— Гхм… — откашлялся не ожидавший такого Василий. Готов был к чудесам, да только слишком много их было. — Беру пожалуй… Он только дорогу показывать будет, али поможет чем?
— А это как столкуетесь, — пожал плечами Ящер. — Я его неволить не буду — редко ему удается себя потешить, так что…
Маргаст низко склонился перед повелителем в знак глубокой признательности. Выпрямившись, подмигнул желтым, кошачим глазом богатырю.
— Ну, пошли? По дороге расскажу как и что.
Отвыкшие от яркого солнечного света глаза немилосердно слезились. С трудом разглядывая дорогу, Василий тащился за Маргастом, краем уха вслушиваясь в рассказ колдуна. В одном богатырь был уверен — они вышли на поверхность очень далеко от того места, где он вошел.
— Вещицу ту, какие-то древние охраняют, — мерно гудел голос Маргаста. — Сами по себе не особо сильны, да вот только богам своим, никому не ведомым, поклоняются. Поэтому у хозяина власти над ними нет. Придется уж тебе постараться. Чем смогу — помогу, но многого не проси.
Василий кивнул — и на том спасибо. Одновременно с кивком, окрестности огласило низкое рычание. Маргаст насторожился вскидывая руку к торчащей над плечом рукояти огромного меча.
— Кхм, это… — неопределенно бросил ему Василий. Колдун чуть расслабившись вопросительно посмотрел на богатыря. — В животе у меня это… Почитай сутки не ел.
Взгляд Маргаста стал уважительным. Это ж надо так громко… рыкнуть. Молча сойдя с дороги, скинул заплечный мешок, достал небольшую белую скатерку, расстелил на придорожной траве. Сглотнув обильную слюну, Василий мигом присел с краешку, голодным взглядом косясь на объемный мешок. В такой много всего влезет! Вопреки его ожиданиям, колдун вновь завязал горловину мешка. Улыбнувшись, сел рядом, расправил складочку на, ослепительно белеющей на фоне ярко-зеленой травы, скатерти.
— Ну, чего примолк? — он заговорщицки подтолкнул Василия локтем. — Чего жрать изволишь?
Издевается что ли? Но лицо колдуна оставалось непроницаемым. С трудом сдерживая закипевшую в груди злость, Василий язвительно буркнул:
— Порося жаренного, да каши, да перепелов. И запить вином хиосским. Теперь можем дальше идти?
Не обращая внимания на иронию, Маргаст почесал чисто выбритый подбородок.
— А я пожалуй гуся, но тоже с кашей, пирог с белорыбицей, да сбитнем запью.
От этих слов, в животе бедного богатыря завыло громче прежнего. Не сдерживаясь, он вскочил, голос аж звенел от негодования:
— Тебе что, поиздеваться захотелось? Так я живо могу объяснить что к чему!
— Не кипятись, не кипятись — хитро улыбнулся Маргаст. — Сядь.
Все еще вне себя, Василий присел.
— Вот, так лучше. Теперь закрой глаза… закрой говорю, — плюнув в сердцах, богатырь исполнил веленное. — Так, а теперь представь перед собой все чего пожелал. Только не перепутай.
От нечего делать, Василий представил истекающего сладким соком небольшого поросеночка набитого распаренной гречневой кашей. Тонкая румяная корочка лопалась, не в силах сдержать выступающие капельки жира. Пасть поросенка украшало небольшое печеное яблоко. Рядом представились небольшие коричневые тушки перепелов, плавающие в горячем масле. И, конечно, небольшой кувшинчик холодного вина… Не в силах вынести такой пытки, желудок с низким рычанием начал бросаться на ребра, так и норовя куснуть изнутри. С каким-то нездоровым удовольствием, Василий начал дразнить его, представляя кушанья еще подробнее. Даже запахи представил. Поднимающийся от поросенка, только снятого с вертела, аромат…