В дороге воины умирали от нехватки еды и разных болезней, и в Тьмутаракань Олег явился лишь с горсткой людей. Там его взяли в плен хазары и продали ромейцам. Он и это, обезумев от ненависти, приписывал козням Всеволода.
Более двух лет Олег томился в заключении на острове Родос. От своих стражников он, быстро выучивший греческий язык, знал, что в Киев направлено послание с требованием выкупа. Но Всеволод, разумеется, не собирался платить никакого выкупа за изменника.
Все внезапно изменилось в 1081 году, когда великий доместик Алексей Комнин сместил императора Никифора III и вынудил того постричься в монахи. Алексей не считал себя узурпатором, поскольку его дядя Исаак в пятидесятые годы уже правил Ромеей.
Олег сразу же был приглашен ко двору, и новый император принял его с большим радушием. Русский архонт, как его здесь называли, женился на знатной ромейке Феофании Музалон. Она, правда, вскоре умерла из-за неудачных родов, но свершилось главное – Олег стал для ромейцев своим.
Он все меньше думал о далекой Руси, пировал, наслаждался прекрасными телами ромейских женщин. Император Алексей часто принимал его наедине, они много и подолгу беседовали. Никогда еще Олег не был так счастлив, как в эти ромейские годы.
Но по прошествии двенадцати лет все закончилось так же неожиданно, как и началось. Император пригласил Олега к себе, и Олег пошел, как ходил обычно, никак не ожидая, что эта встреча будет последней.
Он сразу же заметил, что Алексей, обычно приветливый и улыбчивый, на этот раз серьезен и сосредоточен.
– Архонт Олег, – начал император, – беседы с тобой всегда доставляли мне истинное удовольствие. Я чтил и чту твою дружбу. Но я – правитель и обязан даже в часы досуга думать о благе государства. У меня на тебя были и остаются определенные виды. До сих пор не время было для осуществления моих замыслов, но сейчас все изменилось.
– Что же произошло? – спросил Олег, теряясь в догадках.
– Умер великий киевский князь Всеволод.
Даже чувственные наслаждения не доставляли Олегу такой острой радости, как та, которую он испытал, узнав о гибели ненавистного врага. Только одно омрачало его радость – то, что он так и не успел отомстить Всеволоду.
– Кто стал новым князем? – спросил Олег, не сомневаясь в ответе.
Однако ответ был совсем не таким, какого он ожидал:
– Князем стал Святополк, сын Изяслава. Говорят, будто бы Владимир Мономах добровольно уступил ему власть, соблюдая закон старшинства. Но я в это не верю. Здесь ясно видны козни киевской знати. Теперь на Руси неизбежна смута. Она может начаться не сразу, чуть позже, но она неизбежна. И вот тут-то пробил твой час, архонт Олег. Ты должен ехать на Русь и попытаться стать великим князем. Я со своей стороны готов поддержать тебя своим войском.
– На каких условиях? – спросил Олег, понимая, что задаром такая помощь не оказывается.
– Русь должна стать областью Ромеи. Это то, что касается политики. А вот то, что касается веры. Киево-Печерская лавра, враждующая с нашим митрополитом, должна быть упразднена.
Олег согласился не раздумывая. Сумасшедшая жажда власти, казалось бы, угасшая в нем за долгие годы праздности и удовольствий, вновь пробудилась с неистовой силой.
Довольно быстро они обговорили план действий, а на следующий день ромейский корабль уже вез Олега вместе с верным слугой Бореем по Понту Евксинскому к Тьмутаракани.
План, разработанный императором Алексеем и Олегом, был четок и ясен. Сначала Олег, набрав себе войско, берет Тьмутаракань и закрепляется там. Затем, выждав какое-то время, он при помощи половцев отбирает у Мономаха, ставшего после смерти Всеволода главным его врагом, Чернигов. И наконец, на последнем этапе в дело вступает ромейское войско, совместно с которым Олег берет Киев и захватывает власть на Руси.
Атаман сдержал свое слово, и уже вечером следующего дня Олег Святославич проводил смотр войска. Смотром он остался вполне доволен.
Потом, на рассвете, вооруженные до зубов разбойники на конях окружили Тьмутаракань. Город, где, как в библейском Вавилоне, смешались чуть ли не все наречия и народности, не был готов к внезапному штурму и сдался без боя.
Олег жестоко отомстил хазарам за давнишний плен. Он забыл о том, что несчастье помогло счастью и что, если бы не этот плен, он бы никогда не сблизился с императором Алексеем. Он помнил только о нанесенной ему обиде, и по его приказу все жившие в городе хазары были вырезаны до единого человека.
Князь Давыд Игоревич в панике бежал. С горя он стал разбойничать на море и почти полностью ограбил купцов в устье Днепра.