— Здесь на Оби эсминец?!
— Эсминец! Эсминец! — твердят солдаты.
Вот какая история с лошадиным именем получилась.
Сокрушался потом матрос:
— Эх, если б знал… Эх, если б знал, назвал бы коня «Дредноут».
Всё хуже дела в колчаковской армии. Всё ниже и ниже солдатский дух.
Решили офицеры поднять у солдат настроение. В это время при колчаковской армии находился английский генерал Альфред Нокс. Вот и решили офицеры пригласить английского генерала к солдатам. Пусть выступит перед ними заморский гость. Пусть слова одобрения скажет.
Объясняют офицеры солдатам про этикет, то есть про то, что нужно вести себя при встрече с гостем культурно и вежливо. Говорят солдатам: мол, любят в Англии этикет. Напоминают, чтобы солдаты громко кричали «ура!» генералу.
Выступил генерал Нокс перед солдатами. Говорит по-английски. Переводят солдатам его слова.
— Вы слава России!.. Вы гордость России!.. Не забудем! Поможем! летят слова.
Распалился генерал Нокс. Гудит, как набатный колокол. За пятерых старается.
Стоят солдаты, слушают. Не повышается что-то солдатский дух.
Вновь генерал слова, как шары, бросает:
— Весь мир на вас смотрит. Орлы! Герои!
Стоят солдаты, слушают. Не повышается что-то солдатский дух.
Закончил Нокс своё выступление.
— Ура! — закричали офицеры. Повернулись к солдатам: мол, помните про этикет.
— Ура! — прокричали солдаты.
Вновь взмахнули рукой офицеры.
— Ур-ак! — прокричали опять солдаты.
— Ур-ак!
Что такое? Прислушались офицеры повнимательней.
— Дур-ак! — голосят солдаты.
Прислушался и сам генерал Нокс. Повернулся к колчаковским офицерам:
— Что такое?
Покраснели белые офицеры:
— Приветствие, ваше превосходительство. По русскому обычаю. Знаменитое русское «ура!».
Хоть и англичанин генерал Нокс, хоть и русский язык для него нелёгок, однако всё же слово «ура» со словом «дурак» различить сумел. Не спутал.
Различил. Не спутал.
Однако не подал вида. Промолчал. Не взорвался. Выдержал этикет.
Красная Армия стремительно шла вперёд. К концу 1919 года были освобождены Новониколаевск, Томск, на Алтае Бийск.
Сотни и сотни километров сибирской земли остались у красных позади.
Красные полки подходили к Енисею, к городу Красноярску.
Под Красноярском и произошла последняя крупная битва.
Красные бойцы и сибирские партизаны нанесли здесь сокрушительный удар Колчаку.
Одних только белых солдат было взято в плен около 60 тысяч.
— 60 тысяч! — поражались бойцы.
— Это не рота тебе, не взвод.
— Это тебе ого-го, если в ряд эти тысячи станут.
200 орудий пленили красные.
И снова бойцы поражались:
— Это не два, не три.
— Это если все двести стрельнут!
Среди пленённых белых солдат был и Кирьян Кудимов. Добровольно он сдался в плен.
Из местных сибирских крестьян Кудимов. Немолод уже. В годах. Заговорили с ним наши бойцы.
— Что же ты, борода, на своих же пошёл?
— Так ведь Колчак, — говорил Кудимов. — Так ведь приказ.
Короче, запуган белыми был Кудимов.
Снова с вопросом к нему бойцы:
— За что ж ты сражался, скажи нам, Кирьян Кудимов.
Задумался Кудимов. Почесал пятернёй за ухом.
— За Расею!
Рассмеялись бойцы. Ясно: не только не очень храбр, к тому же не очень разобрался во всём Кудимов.
Снова к нему с вопросом:
— Почему же ты сдался в плен?
Снова солдат задумался. Думал, думал, сказал, что думал:
— Так ведь в плену надёжнее.
Ясно без слов — не боец Кудимов. Ветром задуло его к Колчаку. Ветром теперь и выдуло.
Немало таких, как Кудимов, оказалось в войсках Колчака.
Всё хуже, хуже дела Колчака. Развязка кометой близится.
Перед сном адмирал Колчак любил раскладывать пасьянс.
Возьмёт две карточные колоды, потрёт руки, отодвинет всё со стола, уставится в двойки, пятёрки, в тузов, королей и дам.
Переживал Колчак, если карты вдруг не сходились. Мрачнел, начинал сердиться. Хотя и считался человеком не нервным, выдержанным.
Верил он в карты, не верил — трудно сейчас сказать. Карты есть карты. Сбывалось порой у него по картам. Однако чаще бывало мимо.
Когда разгорелись бои под Уфой, к удаче ложились карты. А кончалось чем? Был бит под Уфой Колчак. Подшутили, выходит, карты. Пришлось бежать Колчаку к Уралу.
Когда сражались войска за Челябинск, снова карты успех сулили. А кончилось чем? Бит под Челябинском был Колчак. Покатился в Сибирь с Урала.
Когда сражался Колчак за Омск, за город Омск, как за спасательный круг во время бури морской хватался, снова надежду внушали карты. А кончилось чем? Красные ветром ворвались в Омск. Как лист осенний, покатился «верховный» дальше.
Разбиты войска Колчака. Всё в прошлом. Всё в прошлом.
Бросил «верховный» остатки армии. Едет в штабном вагоне. В дальнем углу — икона.
Вот и сейчас он сидит за картами. Уставился в двойки, пятёрки, десятки, в тузов, королей и дам.
Ожидает, что карты скажут…
Мучает мысль Колчака: что недодумал, в чём просчитался?
— Мало казнил народу.
Удирает Колчак, а следом летит частушка, та самая, про правителя омского, мундир английский, про табак японский. Мотив всё тот же. Слова другие:
Не уехал Колчак далеко. Задержали его в пути. Привезли в Иркутск. Приговорили к расстрелу. Вывезли в поле. Прозвучала команда. Поднялись винтовки. Грянули выстрелы. Кончил жизнь и разбой адмирал Колчак.
Вместе с адмиралом Колчаком на восток двигалось два эшелона. Эшелоны большие, гружёные.
На каждой остановке Колчак интересовался:
— Как эшелоны?
— В полной сохранности, ваше высокопревосходительство.
Эшелоны находились под надёжной охраной. Двери у вагонов были запломбированы. Даже паровозные команды не знали, что везут они в эшелонах. Даже солдаты, охранявшие эшелоны, не знали, что находится в вагонах.
Не давали эшелоны Колчаку покоя:
— Как эшелоны?
— Где эшелоны?
Перепроверял Колчак. На каждой остановке в окно выглядывал. Верно, не отстают от Колчака эшелоны.
Много километров прошли эшелоны. Омск, Красноярск. Станция Зима. Станция Тайга. Прибыли эшелоны и на станцию Нижнеудинск. Здесь и закончился путь вагонов.
Именно на станции Нижнеудинск схватили адмирала Колчака революционные отряды. Вместе с Колчаком были задержаны и загадочные эшелоны.
Вскрыли первый вагон. В глазах от богатств рябит. В вагонах находилось золото.
Вскрыли второй вагон. И в этом вагоне золото. И в третьем, и в пятом, в десятом. И во втором эшелоне тоже.
В вагонах находился золотой запас. Золотое богатство Советской Республики.
Более года тому назад, когда враги наступали, золотой запас рабоче-крестьянского государства был захвачен белыми генералами. Теперь Колчак пытался увезти его за границу. Не увёз. Не получилось. Схвачен Колчак. Задержаны эшелоны.
О том, что золотой запас возвращён Советскому государству, тут же сообщили в Москву товарищу Ленину.
В сообщении говорилось: в надёжных руках запас, в наших, в рабочих руках, в крестьянских.
Известие важности чрезвычайной. Доволен товарищ Ленин телеграммами с востока: и Колчак разбит, и золотой запас возвращён народу.
— Золотой, золотой, — проговорил Владимир Ильич. О чём-то задумался.
— Так точно — золотой, — не удержался кто-то из помощников, находившихся в кабинете Владимира Ильича.
— Золотой, — повторил Ленин. Повернулся к помощникам: — Революционные рабочие, революционные крестьяне, бесстрашные бойцы Красной Армии — вот он наш золотой запас. Золотой, бесценный запас Советской Республики.