– Тем не менее они тебя убьют. – Кахан пошел вперед, предоставив торговцам тащить плот; сам он прислушивался к лесу, который на языке, известном лишь немногим, рассказывал о людях, спрятавшихся в его мягких зеленых складках.
Форестолы напали, когда свет начал тускнеть, а торговцы собирались разбить лагерь. Ловушка не была особо впечатляющей, на них не обрушился град стрел, они не услышали боевых криков, предложений сдаться или умереть. Перед ними на тропе возникла фигура. Одежда из шерсти зеленого и коричневого цвета, чтобы лучше прятаться на фоне деревьев, растительности, тонких веток и листьев папоротника, лицо скрывал капюшон. В одной руке форестол сжимал лук, почти такой же высокий, как он сам.
– Добрый вечер, торговцы Харна, – заявил форестол. – Пусть Лесные Аристократы не смотрят в вашу сторону.
Плот остановился. Торговцы застыли на месте. Стражи начали поднимать копья, но Кахан встал между ними и мягко опустил копья вниз.
– И пусть Ифтал благословит тебя, незнакомец, – сказал Кахан, шагнул вперед и остановился, опираясь на посох. – Вы пришли из Большого Харна?
– Я просто отсюда, – ответил он.
– А у вас есть имя?
Форестол рассмеялся.
Кахан приблизился еще на шаг.
– Не слишком разумно называть свое имя незнакомцам, которых ты встречаешь в лесу, – сказал форестол. Теперь, когда незнакомец находился ближе, Кахан понял, что перед ним женщина. – Достаточно близко, друг, – сказала она и вытащила стрелу из висевшего на бедре колчана. Однако не стала накладывать ее на тетиву, а продолжала сжимать ее в свободной руке. – Должно быть, вы не видели прежде ничего подобного.
Она подняла лук. Кахан ничего не ответил, не желая давать врагу информацию сверх той, которая у него уже была. Этому его научили в монастыре Зорира.
– Это лесной лук. Стрела пройдет сквозь тебя и большого мужчину за тобой и полетит дальше, словно вас и не существовало. – Кахан повернулся. Онт стоял за ним между стражами. Гарт и Сенгуи застыли по другую сторону плота. За их спинами мелькнуло что-то серое и исчезло в лесу. – И стрела поразит следующего человека, если бы он находился за ним, – добавила форестол.
– Впечатляет, – сказал Кахан.
Она кивнула, склонив голову набок. Затем наложила стрелу на тетиву и слегка ее натянула.
– Конечно, кровопролитие и насилие всегда неприятны, – сказала она. – И никто не знает, кого привлекут трупы, даже в Вудэдже. – Она улыбнулась под капюшоном. – Так что для нас всех будет лучше, если вы отдадите мне свои товары, а сами вернетесь обратно.
– Нас пятеро! – прокричал Онт. – А ты одна.
И вновь она склонила голову набок.
– Да, это выглядит не совсем честно, – сказала она и негромко свистнула.
Из кустов вокруг них появились другие форестолы с луками наготове. Кахан насчитал восемь разбойников. Он увидел потрясение на лице Онта, – возможно, мясник подумал, что они выскочили из кустов при помощи волшебства.
– Теперь, – продолжала женщина, и он услышал улыбку в ее голосе, – все стало немного честнее. Я предлагаю вам отдать упряжь, при помощи которой вы тащите плот, и передать ее нам.
Кахану хотелось выругать Онта за вмешательство. Женщина начала с разговоров, а теперь намеревалась их ограбить.
– Подожди, – сказал Кахан, делая шаг вперед.
И сразу остановился, когда она навела на него лук. Он поднял обе руки.
Он держал посох небрежно, чтобы она не приняла его за оружие.
– Насколько хорошо ты владеешь луком? – спросил Кахан.
Наступило молчание, которое прерывалось только щебетом существ на деревьях; они были такими крошечными, что глаз не мог за ними уследить, а те, что побольше, двигались слишком быстро, и Кахан успевал их заметить лишь мельком.
– Я лучше большинства, – сказала она.
– Хочешь спор?
Крик, вой, шум крыльев.
– Я стреляла по такому количеству целей, что подобные состязания мне наскучили, незнакомец. Теперь я стреляю только по живым мишеням.
– Как ты думаешь, ты сможешь в меня попасть? – спросил он.
Шум крыльев. Щебет. Вой. Смех. Смеялась женщина, сбросившая капюшон.
Кахан увидел вьющиеся волосы, темные, почти черные.
– С закрытыми глазами.
– Я готов поспорить, что ты не сможешь, – сказал он ей. – Я поставлю свою жизнь и все наши товары. – Онт начал протестовать, но остальные заставили его замолчать. – Если ты меня убьешь, мы не станем вам мешать все забрать. Если нет, мы отдадим вам десять процентов наших товаров, а вы позволите нам свободно пройти в Большой Харн и вернуться обратно в Харн.
Она внимательно смотрела на него, вероятно пыталась понять, не страдает ли он от помрачнения рассудка.