– А те, кто с тобой, согласятся? На твою смерть?
Кахан кивнул.
– Ты слышала большого мужчину: «Нас пятеро», – сказал он, – но нетрудно заметить, что нас шестеро. – Он оглянулся на стражей и торговцев. – Они не считают меня своим, у меня на лице нет отметки клана. Меня наняли, чтобы доставить товары в Большой Харн. Если у меня не получится, я в любом случае мертв.
– Тебе следует присоединиться к нам, – ответила она, ее губы изогнулись, и Кахан подумал, что это могла быть настоящая улыбка. – Для нас не имеет значения, кем ты родился, мы ценим только то, кто ты есть.
Он услышал, как кто-то у него за спиной охнул, и на секунду у него появилось искушение принять свободу леса. Но тогда ему пришлось бы довериться форестолам, а он верил им ничуть не больше, чем людям Харна.
– Я никогда ни к кому не присоединялся, – ответил он, – к тому же я дал слово.
Она заморгала, затем кивнула, без малейшей паузы натянула тетиву и выстрелила.
Это был превосходный выстрел.
У Кахана умелые лучники вызывали восхищение. Жители Круа рассказывали легенды о лучниках, коварных, как преступники, и столь же трусливых – ведь они использовали оружие слабых и лишенных чести. Но Кахан знал, что это не так. Лук требовал годы постоянных тренировок. Чтобы стать мастером, нужно было уметь не только прицеливаться, но и развивать силу верхней части тела, чтобы правильно натягивать тетиву.
Женщина потратила на овладение искусством годы.
Она максимально натянула тетиву. Затем на мгновение замерла. Деревянные концы натянутого лука дрожали, когда она прицеливалась, даже на таком небольшом расстоянии. Она не собиралась совершить промах из-за самонадеянности. Затем она спустила тетиву. Так быстро, что глаз не мог уследить за ее движением.
Такую стрелу можно только почувствовать.
Толчок, более сильный, чем любой удар, дерево пронзает плоть, рассекает ее, посылая волны сквозь тело, вызывая разрушения, во много раз превышавшие размеры тонкого, закаленного на огне наконечника.
Все кончено в одно мгновение.
Стрела полетела. Кахан переместил посох. Послышался звук удара дерева о дерево. Стрела с глухим стуком вошла в дерево.
Он не стал проверять, куда угодило древко. Вполне достаточно, что он сумел отразить стрелу. Она посмотрела на него. Ее глаза широко раскрылись от удивления. Затем она прищурились, достала другую стрелу, готовясь сделать новый выстрел.
– Анайя! – раздался крик из подлеска, и лучница опустила лук. – Ты приняла условия спора. Мы держим наше слово.
– Я бы в него попала, – сказала Анайя, которая перестала натягивать тетиву, когда говоривший подошел к ней. Его плащ был смесью зеленого и серого. – Он смошенничал.
– Ставкой была его смерть, а он жив. Ослабь тетиву, сестра. – Новый форестол откинул назад капюшон, показав худощавое лицо и длинные черные волосы. – Мы возьмем сушеного мяса, две шкуры короноголовых, одну вместо летучей пасти. – Он указал на сеть. – Нам они не нужны.
– Но так нечестно по отношению ко мне, – сказал Гарт.
– Решайте между собой, – сказал мужчина, когда форестолы подошли забрать то, что им причиталось, – это не наша забота. – Он оглядел Кахана. С усмешкой посмотрел на посох. – Хороший фокус, никогда не видел ничего подобного. – Он выглядел дружелюбно, но потом его лицо стало серьезным. – Второй раз у тебя не получится. Мы позволим вам свободно пройти до Большого Харна и обратно, но только один раз. – Кахан почувствовал тепло его дыхания, когда мужчина прошептал ему на ухо: – Передай Леорик мои слова. Скажи, что она знает, чего хочет Высокий Сера. И даст это нам, если не желает, чтобы ее деревне пришел конец.
Кахану стало интересно, чего он хочет и стоило ли говорить, что он не собирался возвращаться в Харн, чтобы передать его слова, но подумал, что больше не следовало испытывать удачу.
Когда форестолы ушли и груз распределили так, чтобы снова уравновесить плот, они двинулись дальше.
– Хороший же ты страж, – сказал Онт, потянувший за собой плот, пока Кахан оглядывал лес, пытаясь отыскать следы серых фигур, которые шли за ними.
– Мы сохранили наши жизни, Онт, – сказала Сенгуи, – и бóльшую часть товаров.
– Форестолы тоже уцелели, – сказал Онт, – чтобы доставить нам неприятности в следующий раз. Настоящий страж уничтожил бы угрозу.
Кахан ничего не ответил, полагая, что мясник понял, какую сказал глупость, как только закрыл рот.
В Круа осталось совсем немного живых людей, способных вступить в схватку с форестолами и одержать победу.
Кахан не стал говорить, что являлся одним из этих немногих людей Круа.