На двуногих собратьев они не охотились, и вообще, сохраняли человеческий разум в зверином обличье. Зверя только нужно было приковать к матери-земле, чтобы удержать от прыжка. Учёные мужи ещё толком не разобрались, как перевоплощается оборотень, есть только неподтверждённые научные гипотезы. Перевёртышу не нужно прыгать через пылающий костёр или пень-колоду, им не надо вгонять в землю нож, чтобы преобразиться в зверя или наоборот. Оборотням был нужен сам прыжок! Только в прыжке они рвали тонкую грань мира и могли в этом тёмном пространстве переродиться. Что это за пространство такое, никто не знал. Это никакая не магия, это дар Веги своим детям. Я хорошо помнил долгие Карельские вечера, когда я, общаясь с лешим, старательно мотал на ус, запоминая все, что он рассказывал.
Сами оборотни были родом из нейтральных миров, Земля-Вега. Суровая снежная планета, на которой десять месяцев морозной зимы и совсем короткое прохладное лето. Для выживания человеческих племён очень трудные условия. Вот сама планета и позаботилась об этих людских племенах, преподнеся им своеобразный дар.
В древних легендах оборотней старейшины-вожаки рассказывали молодым кормильцам семей о маленьком, но смелом мальчике Аркше, который, чтобы прокормить свою семью, вышел в одиночку на охоту на свирепого снежного зверя яхра. Его бы мяса с лихвой хватило и для больной старенькой матери, и для младшей сестры, до самого прихода весны. А тёплой шкурой можно было укрыть мать. Но зверь был силён, а Аркше совсем юн. Не каждому охотнику удавалось убить яхра. Только удачливым воинам, что потом вешали его огромные загнутые рога у себя над дверью хижины и могли похвастаться своей отвагой и небывалым везением.
Аркше метнул копьё, но шкура яхра была крепка, как панцирь, а волосяной покров настолько плотен, что копьё застряло и повисло на его шее. Мальчик только раздразнил обидчивого и злопамятного зверя. Долго молодой и смелый Аркше петлял между деревьев и серых скал, стараясь так спастись от гнева яхра. Но силы были неравны. Оказавшись на одинокой скале, зажатый между яхром и пропастью, Аркше принял решение броситься в бездну. Лучше уж сразу разбиться об огромные горные камни, чем быть растоптанным и искалеченным яхром в своей и так неполной семье, и тем самым обречь её на голодную смерть.
И мальчик, не раздумывая, кинулся в бездну, смотря приближающейся смерти прямо в лицо. Серые скалы быстро увеличивались, а молодой Аркше всё не закрывал глаз. И только незадолго перед самым столкновением с гранитным камнем, за долю секунды Аркше почувствовал слабый удар, ему показалось, что он нырнул в воду, мир вокруг потерял краски, липкий кисель, словно это само время окутало его, размывая тёплой слизью молодое крепкое тело. Аркше испугался, попытался закричать, захлёбываясь жидкостью, и вязкое пространство, этот пугающий тёмный мир, выплюнуло его перед поверхностью Веги. Юный воин в испуге напоследок взмахнул руками, выставляя их перед собой. Но это уже были не руки молодого Аркше, это были величественные крылья горного орла, который одиноко воспарил в серое облачное небо.
Два года понадобилось Аркше, чтобы вернуть человеческий облик. Два долгих года в Веге, чтобы вспомнить тот миг, когда он в первый раз попал в это пугающее вязкое пространство. Тысячу раз он прыгал с шестиметровой скалы, разбивая крылья в кровь. Тысячу раз не мог вернуть себе облик человека. И только совсем отчаявшись и потеряв хоть какую-то надежду на благополучный исход, прыгнул с одинокой скалы, гордо смотрящий своей судьбе в лицо, прощаясь с родной Вегой. И всё повторилось снова, только в этот раз в метре от поверхности он вывалился уже человеком. С тех пор потомки Аркше в день своего совершеннолетия прыгали в бездонную пропасть, гордо смотря смерти в лицо. К большому сожалению, стоило тебе хоть на мгновение закрыть глаза перед самым столкновением с землей, и ты уже не попадал в это тёмное, никем не изученное пространство. А отправлялся ты в великий круговорот жизни, заняв там своё почётное место в очереди, став всего лишь последней единицей в миллиардной вселенной. Так что у оборотней было пятьдесят на пятьдесят. Как в Спарте.