— У феникса?.. — прошептал осипшим голосом Грэг. — У того самого, что… что под самый корень вырезал род Вервольтов в северной части континента Веги?..
— Тихо ты, слюнявый… феникс восстал…— прошептал здоровяк и покосился в мою сторону. — Только об этом знают два человека и теперь один случайный оборотень… Ты меня понял… — загадочно прошептал крепкий воин и угрожающе тронул рукой меч. Да так, что волку стало как-то не по себе.
Грэг растерянно кивнул.
— Понял… — прошептал он. — Это самая страшная легенда моего народа.
Огромный воин-великан подошёл ближе к человеку-волку и толкнул грудью неказистое тело Грэга, нависая над ним горой.
— Ты же понимаешь, что он может принять любую сторону, на своё усмотрение…
Перевёртыш кивнул, потом сглотнул.
— Я слышал… — и он хотел, видно, ещё что-то добавить, но этот здоровяк со сжатым крепко в руке мечом не дал ему вставить ни слова.
— Феникс только восстал из пепла, он словно птенец, — продолжил Горыня, — и нам всем посчастливилось его вскармливать. И как мы на феникса повлияем, так орёл и воспарит. И, может, когда-нибудь он оценит услугу, оказанную серым волком с дурацкой кличкой Грэг.
— Может, оно и так… — задумчиво прошептал оборотень и занялся доверенным ему делом, а точнее, захоронением космического пришельца.
Пока пращуры собирали в лесу сухостой для всеобщего погребения, а Грэг ножом усердно рыл неглубокую яму, я изучал золотого истукана.
Пузан был сантиметров сорок высотой, с огромными висячими золотыми титьками, которые растеклись толстыми блинами по его арбузному животу. Килограммов, наверное, восемнадцать золота, не меньше. Вот и разгадана очередная сибирская тайна золотой бабы. Что золотой телец, что золотая баба, всё едино. Одним силам служат. Я древком копья столкнул его с давно насиженного трона. Тоже прикопаю… нечего… чужую кровь пить, сытый уже. Вон брюхо какое отрастил!
Останков разумных, конечно, было много. Просто у самого подножия каменной пирамиды всё хорошо травой заросло, их сразу в густой зелени и не разглядишь. Только хруст под сапогами стоит. Истукан скатился и уткнулся своим демоническим кровавым ртом в землю. Обиделся, смотри на него… Я прям шкурой своей почувствовал лютую ненависть! Ничего, думаю, потерпи. Придёт в Сибирь такой уральский казак, как Ерёма Тимофеевич, на серьги тебя своим боевым товарищам переплавит да бабам сладким на подарки. Вариантов у тебя нет, даже не надейся. Люди в будущем, они такие, кровожадные, всё в огненную топку к херам! Человеку ведь своя история не нужна, для многих это не история, это улики, уголовное дело, можно сказать, для многих приговор. Я бы назвал геноцид человечества, а если быть точнее, самая обыкновенная война, только созданная невидимым пауком, который опутал своей тенетой затерянный во вселенной одинокий мир. Но не будем о грустном…
Что я ещё заметил, вместо красного мерцающего пятна, которое мне показывал модуль 0.12. в трёхмерном мире, оборотень стал светиться серым нейтральным цветом. Ну и хорошо… нам враги не нужны. Копьё я героически забыл возле брошенных вещмешков, когда полез подглядывать на зелёную полянку за поводырём, словно окунулся в своё школьное детство, когда с такими же пацанами, как и я, тайком подсматривал в колхозной бане за голыми бабами. Ух!.. Как вспомню, мороз по коже! Вспомнил о нём только тогда, когда ребята вынесли свои вещи к жертвеннику чужого божка и отдали его мне.
«Вот же Серёжа дурачок!» — выругался я про себя. Вроде в армии служил, а оружие своё боевое бросил. Вот портянки из двух отрезанных штанин я сделать для себя не забыл. Полоснул вдоль отрезанной штанины ножом, потом перерезал их пополам. Конечно, ногу ими сильно не обмотаешь, но мне этого и не надо. Я накинул кусок плотной материи на голенище сапога и просунул в него аккуратно ступню. Кайф! Притопнул сильно ногой и хотел уже вторую запасную пару незаметно заныкать в рюкзак, как почувствовал на себе любопытный взгляд Фриды. Эх… видно, не судьба! Девчонки в таком возрасте намного быстрее соображают, чем не обделённые здоровьем парни. Те обычно лет до тридцати как телята, а то и поболее. Так что мне, скрепя сердце, пришлось распрощаться с одной парой. Фрида сразу новшество оценила и осталась довольна. Теперь и у неё, как у знаменитого пернатого феникса, все лапы в перьях. Тьфу…
Осмотрелся вокруг, все занимались делом, один я как всегда… Чего-то мне золотую куклу в лом было закапывать, и я толкнул истукана ногой. Тот перевернулся и уставился на меня мерцающими от яркого солнца наглыми глазами. Я нагнулся, ухватил его за голову и потащил к оборотню. Да в нём килограммов двадцать пять! Ёк-макарёк! Вот же золотое чучело! Вместе этих душегубов прикопаем…