Метрах в ста в стороне от нас из кустов колючего можжевельника, с треском, переворачиваясь через свою голову, вывалился серый волк. Словно злой хозяин из своего тёплого дома выгнал дворовую собаку, дав ей напоследок хорошего пинка под зад. Грэг неуверенно встал на лапы, по-собачьи гордо встрепенулся и трусцой направился к нам. Зрелище, конечно, было ужасное! Вместо нашего серого волка получился колючий коричневый рыжий Ёжик! Шерсть оборотня была вся облеплена колючками лопуха. Просто один огромный шар рыжего высушенного солнцем репейника.
Оборотень постарался неуклюже языком вырвать из шерсти под шеей застрявшую вредную колючку, по-собачьи сплюнул её на землю под лапы, фыркнул и посмотрел в нашу сторону.
— Это беда всех оборотней… В нашем мире такого нет! Одним словом, полная жопа… — Грэг пошатнулся и потерял сознание, глухо ударившись головой о сапог Горыни.
— Я это блохастое чудовище на себе не понесу… — поёжился здоровяк. — Я вам не лошадь…
И когда они только успели гадостей нахвататься? Даже не знаю…
Глава 7. Горькая Весть
За деревянной дверью послышался мягкий кошачий шаг. На один миг человек замер, собираясь, видимо, с мыслями, и робко постучался в тяжёлую дубовую дверь.
— Входи… — резкий старческий голос прозвучал в полупустом помещении, словно раскалённым ножом полоснули сливочное масло. Дверь чуть приоткрылась, и из душного, тёмного коридора вынырнул парень лет двадцати, лихо топнул каблуком о пол и покорно склонил чубатую голову.
— Ваша светлость… — молодец вытянулся и оправил на себе зеленоватую рубаху. — Срочная весть… волхвы передали… — и он протянул запечатанный свиток из толстой хрустящей бумаги хозяину кабинета, чуть качнувшись вперёд.
Старик сидел на жёсткой деревянной скамье, вытянув натоптанные за день ноги на небольшой табурет.
— На стол положи… — великий волхв всех земель Асии небрежно отмахнулся от своего услужителя.
Гонец быстро зашагал по залу и положил свиток на самый край дубового круглого стола.
— Новость больно важна… — он кивнул на донесение и сделал шаг назад. — В правом нижнем углу золотой оттиск.
Защитник удивлённо приподнял седые брови, став похожим на старого, как само время, филина, и вроде как даже ухнул. Ну, так показалось молодому.
— Золотой орёл… — извиняющимся голосом уточнил младший волхв.
— А что же ты, сопля зелёная, раньше молчал?!
Парень ничуть не смутился ворчанием волхва, видно, хорошо знал тяжёлый характер Велеса и давно уже к этому привык.
— Как только весть пришла от мудрейших, я без какого замедления к тебе, светлейший...
Седой старик с длинным заплетённым аккуратно волосом, колючим, как у ежа, и цепким, как у лесной рыси, взглядом удовлетворённо кивнул.
— Благо… Саша… Ступай… И да. Поменяй мне графин…
Молодец мотнул русой чёлкой и споро зашагал по коридору.
— Что у нас тут?.. — и Велес потянулся за свитком, хмуря брови. Плохое предчувствие не обмануло иерарха и на этот раз.
К северу от Асгарда на тихом Ирии всего в полудне пешего пути, петляя среди пологих курганов, на опушке старого дубового бора возвышалась громоздкая каменная пирамида. Две её стороны у самого основания были более трёхсот метров в длину и одна около двухсот в ширину, на ней были грубо высечены широкие ступени. Но впечатляющее великое строение было словно не завершено до конца. Пирамида, сложенная из бруса векового гранита, поднималась на тридцать два метра к солнцу и была срезана ножом, имея недостроенный конусообразный вид. Верхняя площадь пирамиды была ровной, без единого перекоса. С площадки к самому её подножию была выстлана красная дорожка из сукна — для особо дорогих гостей.
«И когда только сердобольные успели?» — удивился Велес.
У основания каменного сооружения на выложенной брусчатке жались и толпились седые старики, кряхтя и потея под палящим жгучим летним зноем. Мудрейшие…
Чуть поодаль стояли молодые волхвы, нервно шушукаясь и перекидываясь шутками. Всех бил мандраж. Особенно белых, седых, как лунь, волхвов. Единственный, кто не унывал, — это любопытный и пёстрый ряженый люд, который, как и полагается в таких случаях, расположился метрах в пятистах вдоль пыльной дороги, уходящей в стольный град Асгард, раззявив от удивления рты, радуясь и глазея на незапланированное событие. А таким тяжёлым летом для всего народа это был большой праздник!
Этот год для волхвов выдался особо изнурительным. Им то и дело приходилось прикладывать немалые усилия для создания грозовых фронтов и проливных дождей. Но этого было мало. Солнце словно специально выжигало пахотные земли, лишая человечество драгоценного продовольствия. Потому и приходилось метаться по всему Белоречью и землям Асии, спасая урожаи зерна, помогая многочисленным рассеянным по благословенным землям родовым правьславным селянам.