Иерарх замолчал.
Что такое тысяча лет для вселенной?.. Это один миг. А что такое один миг для бога?.. Сегодня он тянулся для старика как тысяча лет. Велес прикрыл глаза и представлял эту страшную картину. Всего за миг от старого богатейшего и густонаселённого Сварожьего Мира русов осталась чёрная выжженная пустыня смерти, которая после этого страшного оружия возрождению и восстановлению не подлежала. Земли-Руты в Чертоге Лебедя системы солнца-Аркольны больше нет! И нет больше прародины у святорусов… Сироты они. Белые старческие пряди опустились в чашу с брагой, но Велес этого не замечал. Он скорбел по миллиардам русов, принявших лютую и жестокую смерть от тёмной демонической коалиции Пекла. Они всегда несли большие потери. Но такое в их истории случилось в первый раз! Слёзы медленно катились по щекам бога. Он до того, наверное, никогда не плакал. Нет, плакал, ещё когда принял смерть его друг феникс, он почувствовал горький, слегка солоноватый вкус слёз у себя на губах. Но это было очень давно. Нет больше его рода, и нет больше его мира. Лишь жалкие остатки, словно в этом сосуде капли мёда, которые случайно выжили на Мидгарде. И те крохи, которые разбросаны по всей огромной вселенной.
— Что будешь делать? — Перун вывел из оцепенения Велеса. — Ты остался единственным иерархом русов?
Велес долго молчал, собираясь с мыслями. Но какие тут мысли... Нет их! Только одинокая горькая тоска заполнила душу иерарха. Перун подался вперёд, вглядываясь в глаза Велеса. Лишь чёрное бездонное горе увидел в глазах старого бога молодой командор «Ориона», отчего сам содрогнулся. Но Велес не был бы светлым иерархом, если бы не взял себя в руки. «Паника — это первый враг!» — промелькнуло у него в голове. Скорбеть и горевать будем позже!
— Первым делом, — прошептал пересохшими губами Велес, — поставим обелиск в память о погибшей жизни и выкрасим его в чёрный цвет. И назовём его Рута… Вечная память роду! — Бог тяжело выдохнул. — Вторым делом нужно уничтожить проходы между всеми возможными мирами.
Перун, соглашаясь, кивнул. Зато не будет тайного прорыва демонов. Так Велес обезопасит себя и народ от крупных полномасштабных диверсионных отрядов смертников. Да и врата Междумирья уже в целях безопасности были повсеместно отключены.
— А, в-третьих, нужно собрать на Великом Капище Инглии, что на слиянии священных рек Ирия и Оми, военный совет четырёх вождей, — Велес отодвинул пустую чашу. — Егор, где бочонок?.. Тащи сюда! Выпить хочу, душа горит вечным пламенем…
Егорка не был бы Егором, неся службу Велесу, если бы не слышал их разговор. Очередной дубовый бочонок был споро разлит.
— Слышал, поди?.. — и Велес посмотрел мутным, чернее ночи взглядом на своего услужителя.
Никто бы сейчас во всей вселенной не хотел оказаться на месте Егора! Мужик замер. Чувствуя себя мышью! Нет, лучше жабой! Нет, лучше маленьким паучком, которому можно забиться на миллион лет в самый дальний и тёмный угол вселенной! И провести там всю оставшуюся теперь уже короткую жизнь! Егор нервно сглотнул. Но глоток не получился, а лишь подло застрял комом в горле. Глаза заслезились, он понуро повесил голову и еле заметно кивнул богам Прави.
— Знай… но не сказывай пока никому! — услышал Егор в голове голос Велеса. Как ни удивительно, трезвый. — Пусть сегодня попразднуют… Да и весть скорую князьям разошли!
— Уже разослал, светлейший… — Он себя чувствовал крохотной земляной блохой перед только что пробудившимся от зимней спячки таёжным медведем.
— Вот за это и служишь мне… — Иерарх повернулся лицом к Перуну.
Егорка выскочил из бани, ударился головой о косяк двери, сел на зад, замотал бестолковой, стараясь прийти в себя, и быстро побежал на четвереньках за горячими и пышными пирогами к тёткам-поварихам на кухню Велеса. Подниматься с колен ему было некогда! Титьки не растут — и то ладно! Пронесло!
Перун, глядя на Велеса, отпил из чаши.
— Так что насчёт беженцев? Расселим горемычных?
Никогда бы Велес не согласился на предложение своего ученика. И не подписался на эту авантюру. Никогда! Но только не сейчас. Перун и был послан Высшим Советом Иерархов к Велесу из-за любви старика к своему ученику. Многие людины потеряли свои миры. Куда их теперь, скитальцев, денешь! Хоть те крохи, что успели спастись от войны, приютим. И то ладно.