Орчата повернулись в мою сторону и тоже поздоровались.
— Здравствуйте! — вежливо кивнули мне.
— Здравствуйте! — ответил я им, вставляя отвалившуюся челюсть на место.
Ну что я вам могу сказать? Орчата как орчата, как у всех. В этом возрасте, вспомнил с улыбкой на губах своих детей, они для меня все орки. Чуть поменьше, видимо, был сам Колька, догадался я. Пацан шмыгнул носом и с детской непосредственностью стал разглядывать незнакомого дядю. Градомир, видимо, им был неинтересен, а вот я новое, неизвестное, лицо для них. Второй ребёнок — видимо, старшая дочь Маша, в нежно-зелёном сарафане в горошек, — уже более сдержанно оценивающим взглядом смотрела на меня, словно умудрённая жизненным опытом женщина. Две рыжие, аккуратно заплетённые косички спадали на её плечи. Лица орчат были просто усеяны веснушками. Задорные такие.
— Я вижу, вы уже познакомились! — раздался весёлый голос Васьки. Он шагал к нам упругой походкой, приветливо махая рукой.
— Угу… — издал я непонятный звук, вспоминая свой недавний позор, «трусы только постирать осталось после знакомства». Но промолчал.
— Я так и думал!.. Гы-гы-гы! — Васька ехидно ухмыльнулся — видимо, почувствовал мои внутренние переживания. — Я тоже, когда увидел первый раз его настоящий облик, чуть в штаны себе не наложил, — и он хохотнул, машинально потрогав то место, куда должен был наложить.
— Градомир! — он обратился к лешему. — Заканчивай людей пугать.
Тот поспешно накинул на себя кулон и снова превратился в неказистого мужичка по имени Кузьма. Ф-у-у, а я выдохнул. Прям трансформер какой-то!
— Дядька Градомир! — подал голос маленький Колька, утирая рукавом рубашки зелёную соплю. — А где Кукуня? — пискнуло это чудо природы.
— Так тут был, где-то шельмец! — отозвался Кузьмич, указывая рукой под стол. И Колька шустренько нырнул под него, как окунь в воду.
Кукуня, видимо, был знаком с этим сорванцом, выскочил из-под стола и бросился от Кольки наутёк во всю свою звериную прыть. Малой метнулся следом за ним так, что только пятки засверкали.
— Кукуня, стой! — кричал убегающий орчонок. — Стой, кому говорю…
— Бедный зверёк! Ему своих собак в деревне мало? — донёсся справа от меня чей-то приятный, мелодичный женский голос. Я оглянулся. Передо мной стояла довольно симпатичная женщина средних лет, карие глаза, приятная внешность, ничего особенного, одним словом, очень милая и, видно, хозяйственная. Просторное розовое платье и аккуратно повязанный на голове белый платок украшал её русую голову. Как-то всё это выглядело для меня по-настоящему, словно я в далёкое детство окунулся, в свою деревню. Прям доярочка. Глядя на неё, глаз радуется.
— Галина, — представилась она, — князь... — сделала при этом многозначительную паузу, склонив голову, и кинула украдкой косой взгляд на Кузьмича. Тот еле заметно кивнул, всё так, мол…
— Это моя семья, — отозвался Васька и как-то даже вытянулся, словно рядовой перед сержантом.
Я не выдержал и психанул, подскакивая с лавки.
— Ну какой я вам князь?! У меня из всех достоинств — то, что пердеть громко могу! И то гимн Америки. — Раздувая ноздри от негодования, я сел на место. И народ не выдержал, заржал, даже Галина с дочерью Машкой отвернулись от своего князя и тихо посмеивались надо мной, убогим. Краем глаза я заметил, что на Гале висит такой же аккуратный кулон на золотой цепочке.
— Заладили: князь да князь, — буркнул я.
— А без своей челяди князю никак нельзя! — вставил Васька. — Галя займётся кухней! Кузьмич вроде хозяина и в одном лице твой, Серёг, телохранитель и опекун. Ну и я на подхвате, если чего, как верный твой оруженосец Санчо. Унести, принести, налить, подать. Красно солнышко ты наш… Гы-гы-гы!
Я обиженно раздул щёки, были бы сопли, выдул бы, наверное, огромный пузырь размером с Луну. Внимательно осмотрел собравшуюся компанию, то ли они и впрямь верят в то, что говорят, то ли тупо стебутся надо мной, блаженным. А ведь над дурачками смеяться — грех, всегда так было, их даже немцы не трогали.
Взгляд мой упал ещё на одного нового персонажа из этой компании.
— А это что за африканский пигмей?!
Пигмей метрового роста, с узелком на палке, перекинутой через плечо, чапал по зелёной лужайке, ворча себе что-то под длинный нос, направляясь на задворки дома лешего и не обращая ни на кого внимания.
— Это наш банник, Федот, — пояснил Васька. — А как же без него? Красно солнышко! — и наглая серая морда расплылась в ехидной улыбке, сверкнув при этом клыками.
Понемногу выходя из транса, в который меня ввёл леший своим первозданным обликом, я стал приходить в себя. Видно, моя нервная система включила определённую защиту. Чур, я в домике. Сынок и так у мамы дурачок. И я поймал даже какой-то азарт и подыграл орку.