Горыня был одет абсолютно идентично, да и вооружение имел такое же, меч, копьё, щит, как я понял, это стандартная экипировка воинов-охотников. Вот только мешок за плечами поболее, да сума большая через плечо перевешена. Нет… с рюкзаками и сумками надо что-то делать, так мучить себя нельзя. Доберусь до родовых селений, найду портных, обязательно все для команды перекрою. Во как! Уже для команды… смотри-ка на него, ушлый какой.
А вот арийка от нас отличалась кардинально. За её спиной торчали два тонких самурайских меча, по бокам на бёдрах висели два топорика. «Томагавки», — сразу сделал вывод я, только рукоять их подлиннее. В левой руке стандартный щит и такое же длинное копьё. И как это всё она на себе таскает, бедолага наша? Вместо вязаной кольчуги была кожаная куртка и такая же короткая юбка, покрытая тонкими стальными пластинами. Сразу в глаза бросилось, что вещь намного лучше и качественней, чем наши рубахи. Видно, Люд для единственной дочери постарался, говна не подсунул. Оно и правильно, сам бы так поступил.
Вот так потихоньку мы и ползли через лесную чащу и непролазную вековую сказочную дубраву. И чем ближе подходили к болоту, тем больше у меня хлябало в сапогах, хорошего мало… понимаешь. По-моему, пальцы на ногах скрючились от влаги и опухли, как у погибшего сыча Филимона. Как стаскивать их буду, даже и не знаю. Вышли мы к нему, когда солнце было в зените. Я видел болото в Ленинградской области, так это не болото… это врата в преисподнюю, мороз по всей коже от этого природного призрака.
Серый туман с зеленоватыми прожилками, вроде сущности живой, зловеще клубился и пугал тишиной. Ни птахи какой лесной… ни надоедливого комара… ни самолёта… Даже нагруженные мешки с гостинцами на землю не скинуть, всё сыро по самую щиколотку, так и стояли в хляби, смотрели, радовались неземному пейзажу. Неожиданно с рядом стоящего сухостоя, захлопав большими седыми крыльями, соскочил огромный филин и мелькнул чёрной тенью в густой туман. Чем всех сразу, зараза, напугал.
— Отродье Карачуна… — прошипела арийка.
— Ага… гиблое место, — добавил наш детина. А то ж сам-то я не догадаюсь…
— Да ладно вам… — махнул рукой, чтобы успокоить. — Чего вы… птичку испугались?
Ну вот кто меня всё время тянет за мой язык гадский, какой чёрт, спрашивается?
— Ты колдун, ты и иди первым, — пробубнил негромко хитрожопый предок. Вот так эта пара между собой втихаря решила, что я великий колдун, которого боги перенесли им в помощь, в это их, можно сказать, безнадёжное путешествие, из другого явного мира. Млять… Нежданное путешествие хоббита, или новые приключения Гудвина Великого и Ужасного... И то и другое для этой ситуации очень подходит.
Туман прошёлся всполохами, заклубился, поджидая очередную жертву безликим спрутом, я потянулся рукой к этому густому мареву, но оно отпрянуло своей молочной массой от моей кисти, перекатываясь и убираясь подальше от пальцев. Чем сразу обнажило оскал стоящего рядом древнего, как само время, деревянного идола.
— Чур меня, чур!.. — сразу заголосила Фрида.
— Боги… — прошептал Горыня и отшатнулся от грубо вырезанной маски неизвестного для меня бога.
— Да чего вы… это ведь обычная деревяшка… — я, хорохорясь перед товарищами, смело наклонился поближе к наспех вырубленному из дубового столба, почерневшему от времени и влаги чуру.
— Я узнал его, это Авось… — испуганным голосом прошептал Горыня.
— Авось… говоришь? — поморщился я. Это для нас очень хорошо... Сколько раз русский авось спасал нас, и счёту нет, а для народа нашего дремучего это вообще первый в стране культ личности, хотя мало кто об этом знает и помнит. Я повернулся к друзьям. — Ну, тогда и авось с нами, бояться нечего. Пронесёт!..
— Как бы в штаны не пронесло… — сразу упал духом богатырь наш Илюша.
— И такое бывает... — кивнул я, соглашаясь с его доводом.
И вот всем своим хомячьим нутром сразу почувствовал, что зря я недозрелое яблоко съел, ох зря: ведь знал… В пузе что-то ехидно забурчало, предвещая большие и неудобные неприятности в лихой дороге. А всё жаба моя ненасытная…