Но в чем этим стремительным посланникам смерти было не отказать, так это в уме. Сколько особей сейчас кружило вокруг медленно плетущихся рабских клетей, сосчитать я так и не смог, так как они постоянно то исчезали, то вновь появлялись. Словно призраки метели, создания нападая, старались ранить или выхватить из плотного строя человека, а после вновь скрывались за серой пеленой. Снег был уже испятнан кровью их жертв, но сами они при этом не получили ни единой царапины. Ситуация становилась патовой, однако мастера Вечного Океана, шедшие в охранении, наконец принялись плести что-то посерьезней огненных шаров с ледяными преградами. Я готов был поклясться, что в рыке и клекоте квапл, я услышал осмысленную речь, ибо едва заметив изменившееся поведение колдунов, животные тут же сменили тактику.
Три крупные тени внезапно появились сбоку, но вместо того, чтобы вновь устремиться к стене щитов, они обрушились на двигавшуюся самой последней, лишённую одного колеса, телегу. Хищники, скорее всего, хотели перевернуть ту, но явно не рассчитали своей массы. На вид, каждый из них весил много больше крупной лошади. Колченогая повозка, жалобно скрипнув, накренилась, но вместо того, чтобы завалиться набок, просто разлетелась на части, видимо удивив даже самих квапл. Те выгнули гибкие шеи практически параллельно своему телу, оглядываясь назад, при этом стремглав уносясь прочь, давая собратьям закончить начатое ими. Рабы, из разбитой телеги, горохом посыпались на землю. Охранники тут же закричали, замахав руками, чтобы полуголые невольники поспешили к ним, под защиту. Те не заставили себя упрашивать, бросившись к единственным, кто сейчас мог спасти их жалкие жизни.
- Авигея! - Пиш вцепился в прутья двери, смотря на расправившиеся, окровавленные, но на вид вполне себе целые крылья. Её, как и прочих, ударом выбросило из вонючей клетки в серый липкий снег. Девушка была абсолютно нага, вся в грязи и ранах. Она сидела, склонив голову со свалявшимися грязными волосами, совершено не обращая внимание на происходящее вокруг. Старик закричал, что есть мочи. - Авигея! Девочка моя, лети! Прошу тебя улетай!
Гарпия подняла свои прекрасные, но сейчас совершено пустые глаза. Вокруг неё разрывали на части прочих, пытающихся бежать рабов, а она просто сидела и смотрела. Смотрела на нас и на своих мучителей, одни из которых, скользя и падая, отчаянно пытались спасти свои поганые жизни, а другие, сбившись в круг, из последних сил держали оборону. Сама же девушка не хотела больше ничего. Несчастный Пиш едва не плакал, видя, что жрица даже не пытается подняться, смирившись или даже желая благословенных объятий смерти, что смоют боль и унижение, через которое её пришлось пройти. Авигея была его любимицей, ибо в отличии от нас, несла в себе что-то помимо веры или силы. Она была лучше всех нас. Меня кольнуло странное чувство, что Демт не имел права низвергать её вместе с нами. Все в нашем выводке были крещеными чужой кровью, на таких Кхулос с большей готовностью обращал свой взор и лишь она одна всегда оставалась чиста, но в её чистоте не было ни капли надменности или превосходства.
«О, муки совести. Вы посмотрите, кто наконец обрел истину?!» - голос в голове отвлек меня от печальных мыслей. - «Кто вы, как не кучка вечных рабов, лишь тешащихся иллюзией выбора хозяина. Никто из слуг Пантеона даже не пытается скрыть, что не вольны в своих помыслах и делах, служа тому, кто лишь пользует вас в своих целях. Вы - рабы не потому, что на вас колодки на шеях, а потому, что рабские оковы на ваших душах, вашем разуме. Авигея же скоро присоединится ко мне в покое смерти, забыв тот кошмар, что ты и подобные тебе создали в нашем мире».
- Тебе не ведом покой, метущаяся душа, лишь ненависть, да жажда мести. - ответил я, даже не пытаясь таиться от окружавших, но все же вновь принявшись убаюкивать брата. Его слова неприятно резанули по сердцу, ибо мои мысли мало чем отличались от сказанных им. Маловерие, вот как это называется. Неужели я так слаб, что позволю неупокоенному духу нашептывать мне разъедающую волю хулу. Нет! Чего стоит твоя жизнь и твои клятвы, если ты не готов идти на жертвы ради них. Нужно быть осторожней, проклятый череп на этот раз слишком глубоко вогнал свое жало и разум едва не подался на яд его речей.
- Лети ... прошу. - Пиш сполз на пол, держась за решетку и утирая грязным рукавом слезы, текущее по щекам. Я взглянул туда, где последний раз видел гарпию. Несколько сломанных перьев, да кровавый след, тянувшийся в серую пустоту за развороченной повозкой, вот и все, что предстало моему взору. Мериса осторожно обняла старика за дрожащие плечи и тот уткнулся в её руку, роняя крупные градины слез. Так мог плакать лишь отец, только что потерявший дочь. Кваплы же растворились в снегах, унеся с собой тела убитых рабов и охранников. А я все никак не мог понять, ненавижу ли я их за то, что они сделали с Авигеей или благодарен им, за подаренное несчастной девушке быстрое избавление от мук.