Мы втроем молча переглянулись, замечание Вела казалось заставило Альманзора пересмотреть его изначальный план, да и я теперь знал, что нужно будет сделать, едва с меня снимут душащие магию колодки.
В щели между закрывающейся дверью и землей были заметны отрубленные, искромсанные в труху части тел двух других мутантов, что уже азартно цепляли на длинные пики самые ушлые, сидящие сверху или возможно голодные зрители. Видимо теперь настает время некого пира, после которого вновь придет час кровавых игрищ. Что ж, уклад жизни здесь кажется становился более ли менее ясен.
Впрочем, из любой, даже из столь непростой ситуации, можно было извлечь пользу. Я взглянул на сбившихся в кучу Меченых Кровью. Если аватара решат выкинуть на арену, слуги Вайлеко, как один, встанут на его защиту, а раз все проходят через ристалище, значит это лишь вопрос времени. И судя по тому, что над решеткой вновь показалась лампада с горящим жиром, ждать долго не придется.
Лиц сверху становилось все больше, они разглядывали и оценивали нас, но на этот раз уже желая увидеть настоящий бой. К счастью, угольная кожа и черные, как ночь, глаза прекрасно скрывали меня, позволяя наблюдать за происходящим, оставаясь при этом незамеченным. Внезапно, через гомон и перебранку постояльцев бражного дома, продрались звуки настоящего боя, тут же привлекшие внимание толпы над нашими головами. Мощные удары сопровождались возмущёнными возгласами, а после, раздался хохот и пение клинков послышались уже не сверху, а за дверью, что отделяла арены от казематов. Видимо, кого-то скинули вниз, заставив сражаться друг с другом. Это было довольно необычно, свободный должен быть абсолютным ничтожеством, чтобы в полисе его приравняли к рабам и вот так вот, походя, бросили в бойцовые ямы.
Что произошло, было не разобрать, однако это ненадолго отвлекло от нас внимание, когда же все стихло, врата вновь поползли вверх. В неярком свете показались двое стражей. волокущих вроде как человека, с исполосованным лезвиями лицом, но все ещё живого. На арене же остались двое его противников. Обезоружив и стащив с тела дорогую железную кольчугу с сапогами, раненого просто бросили в грязь рядом с едва дышавшими юродивыми. Однако, он тут же, едва не захлебнувшись в жидкой жиже, перевернулся на спину, принявшись громко кашлять и что-то бормотать:
- Будьте вы прокляты, я же говорил, что серолицый продаст нас, едва мы доберемся до Рабского Рынка. Чертов ублюдок, чертовы жрецы, чертов осколок Хроногресса.
Было непонятно, к кому он обращался, да и вряд ли мужчина вообще сейчас понимал, где находится. Его разум помутился от боли, а единственный уцелевший глаз метался из стороны в сторону. Что ж, избавиться от сыгравших свою роль подельников, дабы не делить с теми добычу, было практикой, весьма распространенной, среди наемников. Видимо, что-то подобное приключилось и с этим новоиспеченным рабом. Однако, до того, как свет вновь пропал, задавленный массивной дверью, взгляд подранка зацепился за меченых кровью, буквально впившись в тех. Голова его пару раз дернулась, а после, видимо осознав, куда он попал, лицо расплылось в гаденькой улыбке:
- А ... так вы не с ним? - он попытался расхохотаться, но кровь выступила на его губах и наемник опять едва не захлебнулся. В это же время, со всех сторон к нему потянулись тощие тени невольников, что сидели здесь до нас, словно стая шакалов, осторожно подкрадывающихся к раненому дьяволку. - Гниете здесь, пока он там приходует девок и дует местное пойло.
- С кем с ним? - Зара, все это время исподлобья наблюдавшая за окружавшими, вытянула шею, а в её голосе слышался не только вопрос, но и робкое эхо надежды.
Говорить раненому становилось все сложнее, слишком много алой влаги выплёскивалось из его глотки. Он захлебывался собственной кровью. Мучиться ему оставалось недолго.
- Мар ... мародер. - хрипя, мужчина корчился в конвульсиях. Задыхаясь, он распахнул веки, уставившись уже почти невидящим глазом и пустой глазницей на детей Вайлеко, а после, окунув два пальца в лужицу собственной крови, провел ими по лицу, перечеркивая его. В ту же секунду, тени бросились на него со всех сторон, раздался хруст ломающихся шейных позвонков и агонизирующее тело тут же обмякло.
Выходило, где-то над нашей головой сидел собрат Меченых Кровью, причем не простой, а самый настоящий, благословленный Эфиром, номан - зверь в человеческом обличии. Хотя конечно, людьми этих гигантов, переполненных потусторонней силой, назвать можно было с огромной натяжкой, некоторые из них больше походили на плоды неудачных экспериментов алхимиков, а то и вовсе на чудовищ из старых баек. Впрочем, раз мародёра пустили в полис, значит он сохранил хотя бы зачатки разума и способен контролировать себя. С подобным подспорьем выбираться с Рабского Рынка было бы гораздо проще. Вот только, как сообщить номану, о слугах Падшего, томящихся сейчас в клетке под бражным домом?