Острые оголовки, до сих пор парившие вокруг меня, бессильно упали вниз, а над нашими головами разлились белесые волны колдовского тумана. Брат снова поменял мое заклятие и хотя часть стрел все же проскальзывала на арену, большая часть из них, словно отброшенная незримым ураганом, крутясь уносилась в толпу зевак и нет нет, да и находила своим жалом очередного неудачника. Часть зрителей попятилась, но остальные продолжали, весело переругиваясь, обсуждать нежданно случившееся веселье, даже и не думая отходить от края.
С натугой выговаривая слова, сотворенные чары требовали немало энергии, я прохрипел в темноту рабского загона:
- Высечи из оков братие! - меня терзали опасения, что слова, испятнанные временем за пределами смертной реальности, могут просто не понять, а потому я бросил внутрь каземата свой меч, а освободившейся же рукой подхватил тяжёлую створку. - Пора выринуться с нырища, а после и града сего!
К счастью, Нарсес не нужны были разговоры, чтобы понять мой жест и он, на лету подхватив клинок, с ходу принялся рубить оковы на шеях рабов. Почти сразу же выяснилось, что далеко не все только обретшие свободу, так уж рвутся её отстоять в бою.
- Проклятие, кажется эти ублюдки и не думают браться за оружие. - послышался немного растерянный голос меченого кровью, который даже опустил руки, видя, что только что освобожденные им продолжают оставаться недвижимы. Они лишь злобно зыркали на него, словно в руках Нарсеса был кнут, гуляющий по их спинам.
- Ну, раз мы уже ввязались в драку, то отступать поздно. Рубай колодки, на ком успеешь, а дальше ...
Вел не успел договорить, как вдруг несколько, только что освобожденных рабов, широко раскрыв рты и быстро дыша, рванулись мимо нас на арену, попутно хватая все ещё валявшееся там оружие. Спустя мгновение за ним последовали ещё трое. Движения их казались немного дергаными, неестественными.
- Не останавливайся, меченый. - проскрежетал голос Ютара, звучавший так, словно тот поднимал гору.
Его волосы встопорщились пуще прежнего, а из уголков его полубезумных глаз текли кровавые слезы. Волны магии, разливавшиеся в тонком мире, окатили меня и в каждом их отзвуке я слышал шепот разума своего собрата, захватившего мысли безучастных к своей жизни рабов. Ему приходилось выбирать самых сильных, но не шибко умных, чтобы суметь контролировать их тела. Честно признаться, это впечатляло, я никогда не подозревал в нем подобных талантов. Одно дело украсть чужие мысли, но совсем другое - подчинить чье-то сознание.
Мимо пробегали изможденные люди, коренастые полукровки бьерины, жутковатые дзуры и даже непонятно как попавший в рабство дракал, чьи переломанные крылья бессильно волочились по грязи за ним. Видимо Ютар очень хотел выбраться отсюда и едва с него пали колдовские оковы, тут же впился клыками своей воли в надломленный разум окружавших его рабов, заставляя тех броситься в битву.
Послышался громкий крик и Зары. Та, едва получив свободу, опрометью бросилась мимо нас с Велом, что уже с трудом удерживали тяжеленные ставни. Нарсес перерубил последние оковы, бросившись следом, воткнув фламберг рядом со мной, а сам подхватил длинное копье, валявшееся неподалеку. Ютар же вывел с собой ещё с две дюжины рабов. Как ни странно, некоторые из них шли добровольно. Видимо решили бежать вместе с нами. Скорее всего, они резонно предположили, что более чем три десятка бойцов имеют шанс пробиться на волю, а потому поспешили присоединиться.
Впрочем, были и те, кто наблюдал за происходящим без интереса. Из своей зловонной полости в стене старик, прикидывающийся трупом, с ядовитой злостью прошипел:
- Вы все равно сдохните.
Он не только сам не хотел отсюда выбираться, но и не желал, чтобы выбрался кто другой. Не сомневаюсь, будь у него хоть малый шанс, эта гниющая заживо тварь попыталась бы нас остановить. Сей переживший многие поколения гладиаторов живой скелет, без сомнения, чувствовал себя королем здешней помойки, владыкой гнилых казематов, неуязвимый для смерти, но видящий, как та забирает одну жизнь за другой. И ему это нравилось. Что ж, зачастую в Кеплере Тиран полиса и последний раб отличались друг от друга лишь тем, что первый носил золотой венец, а второй - терновый, но души их были одинаково черны.
- Посмотрим, сумеешь ли ты отлежаться в говне после нашего ухода, когда стража будет проверять, кто из имущества их хозяина не сумел дать деру. - зло огрызнулся Вел и окинув взглядом опустевший барак, посмотрел на меня.