Заклятие постепенно гасло, возвращая ощущение реального мира и звуки разразившегося где-то в глубине пещеры боя. Пошатываясь, я воспарил над полом, находя силы в боли, которую испытывал, продолжая держать обжигающе горячий череп, попутно рыская другой рукой в поисках оброненного фламберга. Уже через пару мгновений я летел вперед, туда где Скофнуг, Альманзор и Велизарий приняли бой, оставив мысли о магии, едва не погубившей всех нас. Благо мечом я владел неплохо.
«Расходовать отмеренное благоволение богов столь беспечно, брат. Верный путь к нашей скорейшей встрече» - голос в голове звучал устало и немного разочаровано. Я чувствовал, дух уже праздновал победу, когда я дал ему силы, но волею судьбы мне вновь удалось выжить. Брат с трудом, но смирился с сегодняшним своим поражением, когда казалось бы, я был у него в руках, скорее всего уже начав планировать следующий удар. Полированная черная кость вновь покатилась по моей ладони, на время даруя нам обоим обманчивое чувство покоя, гасящее злость и мысли, что наша встреча с братом столь же неизбежна, как закат солнца.
Когда я достиг места схватки, глазам мои предстало логово, по стенам которого жуткими, вплавленными в стены и потолок, факелами догорали обрывки изувеченных, изломанных, будто корни старого древа, тел. Огонь почему-то не гас на них, напротив, рыжими каплями орошал залитые кровью курганы из кладок разбитых яиц и головы сражавшихся.
Броня мародера, стоявшего строго в центре помещения, была покрыта свежими зазубринами и пробоинами, а его кожа сочилась синеватым ихором, заменяющему номану кровь, пробитая не менее чем в дюжине мест. Однако все это не доставляло тому никаких неудобств, булава и топор неостановимым ураганом смерти крутились вокруг него, каждым ударом перерубая, дробя и откидывая прочь очередную тварь.
Вел с Альманзором выглядели не столь впечатляюще. Израненные, уже с трудом стоявшие на ногах, по колени в чужих искромсанных телах, что при ближайшем рассмотрении напоминали сросшихся воедино мутантов. Их прижали к стене, грозя задавить числом, создания, которых принято было называть гротесками, ибо они являли собою насмешку над самой жизнью - жуткой её аберрацией. То были неудачные эксперименты кузнецов плоти, отработанный материал, продаваемый по дешёвке в большом количестве, так как его нельзя было содержать в пределах городов, из-за безумия, вызванного постоянной болью. Каждый миг их проклятой жизни был наполнен агонией. А судя по кладкам яиц, этих видимо «вырезали» из скота. Довольно частое явление.
С ходу врубившись в оставшихся монстров, я размашистыми ударами дотянулся сразу до нескольких из них и хотя они даже не подумали отступать, часть тварей переключило свое внимание на меня. Сражаться с гротесками не самое приятное занятие. Ядовитые жала, острые клыки и крайне непредсказуемые движения из-за неправильного строения их тел, делали их весьма опасными. Однако, фламберг позволял держать нападавших на хорошей дистанции. И хотя противостоящие мне создания оказались очень быстры, их оставалось немного. Судя по десяткам мертвых тел вокруг, я подоспел уже к самому концу веселья.
Впрочем, наблюдая с каким трудом мои товарищи добивают остатки гончих, закрадывалось подозрение, что большую часть работы здесь выполнили вовсе не они, а тот самый взрыв, который я услышал едва мародер влетел в логово. Именно он украсил потолок и стены пещеры горящими останками местных обитателей. Верно то было алхимическое зелье, что Скофнуг и искал у себя на поясе, вот только как он сам остался жив при детонации, было совершенно неясно.
- Что произошло в тоннеле?! Разучился колдовать? - прорычал Альманзор, отбивая щитом удар сразу трех когтистых лап, тут же размазав своим чеканом подвернувшуюся бугристую пасть, заставляя её владельца, взвыв, отшатнуться.
Он явно имел в виду ураган, вызванный моим братом. Я не ответил, раскручивая перед собой волнистое лезвие собственного клинка, с каждым поворотом того отсекая конечности окруживших нас тварей. Мне редко доводилось подаваться боевому ражу, но сейчас ярость на язвительного Альманзора, на брата, на собственную глупость, нашла нужную тропу в моем сердце, бросив тело в самую гущу врагов. Из глубин памяти всплывали образы всего того, чему когда-то учился в боевых залах нашего храма. Пасти щелкнули у самого лица, но вместо того, чтобы отпрянуть, я с силой саданул лбом в лишённое кожи и части костей рыло, заставляя уже самого гротеск отступить. Вскоре нам удалось пробиться к центру пещеры, где сражался Скофнуг, казалось вовсе не замечавший ран.
Впрочем, сколько бы чудовищ мы не убили, те и не думали отступать. Тупые, кровожадные, полностью лишенные чувства самосохранения - они являлись идеальными преследователями безоружных рабов, но в бою против хорошо обученного противника, их преимущества постепенно становились недостатками. Будь на из месте вдесятеро меньшая стая квапл, нас был уже давно разорвали в клочья.