К тому же, я до сих пор сам чувствовал себя шибко ослабевшим, а столь долгое использование колдовского ока привлекло ко мне внимание разнообразных паразитов, наполняющих астрал. Они присасывались к моей душе, обвивались вокруг тела, будто живые тоги, тянули из меня и без того слабые силы. Самых наглых или опасных я отгонял энергетической плетью, рассекая тела нематериальные гадов на части, к останкам которых тут же кидались крошечные падальщики, пылевыми баранчиками кружащие вокруг.
Однажды появился даже пузырь - тварь, напоминавшая распухший в воде труп утопленника, с мешком гнойного ихора порченой магии за место брюха, странствующий по волнам Вечного Океана, в надежде полакомится душами беспечных колдунов. Сражаться с ним в его же стихии стало бы чистой воды самоубийством, потому пришлось оборвать взор в тонкий мир и почти полтора дня отсиживаться в полной темноте. Очередное напоминание, как опасно может быть использование колдовства, но делать было нечего, а потому спустя сутки я вновь вел отряд, обратившись к иному зрению, благо осталось немного.
Сквозь бивший наискось буран, виднелись пошедшие волнами тучи, набегавшие с востока, где до сих пор бушевала Небесная Гора. За их обыкновенно бурым брюхом вспыхивали пурпурные, да алые отблески, бывшие отголосками прорвавшегося в Кеплер хаоса иномирья. В сияние очередной молнии, изломанным трезубцем прочертившем дугу к самой земле, я заметил монолитную громаду древнего, не пойми как уцелевшего павильона, оказавшегося почти над самыми нашими головами. А может это был пилон, уходящей глубоко в скалу башни. Вскоре стало ясно, узкая тропинка ведет именно в это, давно покинутое жизнью, строение. Хотя обитатели там все же имелись.
- Виры, стенающие души, впереди. - негромко произнес я, проводя черепом брата по лезвию своего меча. Бледный туман перетекал от ониксовой кости на клинок. Мне не была ведома некромантия, но все же, как жрецу храма, часто доводилось сталкиваться со всякого рода нежитью. А пакость, облюбовавшее мрачное строение, в котором нам предстояло укрыться на время, отдохнуть и обдумать, что же делать дальше, была к тому же одной из самых неприятных для любого владеющего магией. В народе этих созданий прозывали чароедами, ибо были они крайне невосприимчивы к обычному колдовству, без труда угощаясь плотью мастеров Вечного Океана. Однако, при этом они и сами вынуждены были отказаться от обычной для духов бестелесности, став оттого уязвимыми для обычного оружия.
Чем ближе мы подходили, тем беспокойнее становились виры, они чувствовали нас, когда мы наконец миновали подъем, оказавшись на обледеневшем выступе, напротив узкого арочного входа. Сквозь мрак в его глубине оказалось не способно проникнуть даже колдовское око - верный признак того, что там притаились твари, коим нестрашны силы стихий.
Тяжелая рука легла мне на плечо. То оказался Альманзор, желающий первым ступить во тьму:
- Лучше теперь я пойду первым, а то ты стал уж слишком похож на кукол Ютара, точно околдованный этим светом.
- Светом? - переспросил я, только теперь осознав, что все ещё продолжаю взирать на мир колдовским оком, через которое мне были видны лишь бледные очертания в подозрительно пустом, словно лишенным абсолютно любой силы, павильоне. Но стоило взглянуть на окружающий мир своими собственными глазами, как тут же выяснилось, что изнутри строения льется темно-фиолетовое сияние, хорошо различимое даже в бледной пелене вьюги.
Вслед за прелатом мимо протиснулся Вел, так же придержав меня на пороге. Он покачал головой, произнеся:
- Ты ещё не до конца оправился Баал. Все видят, как тебя шатает, будто лист осины на ветру. Подожди тут. - и наклонившись так, чтобы только я мог слышать, добавил. - Мы - орудия, вершащие волю повелителя, смерть же слуги, вызванная гордыней того и нарушившая его великий замысел, вряд ли придется Кхулосу по нраву.
- Но ... - попытался я возразить, однако Велизарий оказался непреклонен, пресекая спор на корню:
- Мы не мастера Вечного Океана, как ты. Виры для меня с Альманзором страшны не более обычных гулей. А уж тех извести, сам знаешь, нам под силу.
Видя, что возражать бесполезно, я отступил, чувствуя правоту моего друга. Мне действительно все ещё был нужен отдых, собственно по той же причине и сквозь подземелья мы двигались медленней черепах. К тому же, слова только что сказанные, заставили меня задуматься, а не начали ли воспринимать остальные птенцы все с нами произошедшее, как часть некого плана владыки. Стоит ли довериться им и рассказать о случившемся возле Омута Посвящения или пусть все идет своим чередом? В конце концов, я не зрел в своих видениях никого из выводка, а значит, сей путь, скорее всего, суждено пройти одному, потому решил пока не торопиться с откровениями.