- Ты просто не был в дальних краях тонкого мира, там нет ничего, что могло бы напоминать о Кеплере, а вот потустороннего безумия там, хоть отбавляй. Пройдёмся? - знакомый голос раздался из-за спины, заставив меня вздрогнуть, отвлекая от глубоких мыслей.
Зыбкий призрак, с раной в спине, проплыл сквозь меня, одарив ознобом, от которого сердце на секунду перестало биться. Он был полупрозрачным, гораздо менее четким, чем в землях Пантеона, хотя те и лежали совсем рядом, отделённые лишь тонкой ширмой от астрала. Но все же, видимо из мира мертвых сюда было добраться сложнее.
- Изыди.
Образ колыхнулся, что болотный туман от ветра, но не растаял.
- Не в этот раз, братишка. - лик, стертый как у трупа, которого не меньше часа возили лицом по острой гальке, уставился на меня пустыми кровоточащими глазницами. Капли ихора, падавшие из них на землю, рождали мерзких мелких чудищ, тут же принимавшихся пожирать народец, живший в травяном лесу. Тварь передо мной питался их болью и страданиями, дабы иметь возможность удержаться рядом со мной.
- Некромантия? - скорее констатируя, нежели вопрошая, чувствуя отвратный привкус разложения, появившийся на языке, отголосок магии чистого зла. - Я вижу ненависть завела тебя туда, откуда больше нет возврата.
- Давно уже. Ты забрал мою жизнь и силу, падальщики утащили мое тело, но душу свою я отдал сам, за право на возмездие.
Я отвернулся в отвращении, не зная, что вызывает его у меня больше: брат, добровольно принявший гнилую ризу слуг некромантов, врагов всей жизни или мое предательство, толкнувшее его на это.
- Даже служение посланникам ада не так отвратно как то, что сотворил со своей душою ты.
Брат усмехнулся:
- В суждении, кто из подонков лучший, полагаюсь на мнение эксперта. - он картинно поклонился мне. - Ты в этом и вправду, разбираешься, сам являясь ещё той падалью. Однако, выбора особого не было, демонов-то почти всех перебили, пришлось согласиться на первое попавшееся предложение. Не очень выгодное, но что поделать?
Стараясь не обращать внимание на призрака, я краем глаз заметил, как сквозь его бледную, полупрозрачную кожу стали прогрызаться жирные опарыши. Они падали на землю, зарывались в неё и та тут же принималась чернеть, медленно умирая. Проклятье, даже в таком, почти бесплотном виде, зараза некромантии губила все вокруг себя.
Наверное, после последнего провала брат настолько отчаялся покончить со мной собственными силами, что оказался готов пойти на то, что никто в здравом уме не согласился бы. Что ж, значит к желающим меня убить вскоре прибавятся ещё и слуги повелителей мертвых. Просто замечательно.
Кроме того, остро стал вопрос, как теперь выбраться отсюда. Впрочем, Пиш упоминал про какие-то «маяки».
Быстрый взгляд окинул ойкумену. Больше не требовалось колдовское око, чтобы смотреть в тонкий мир. Я стоял в нем воплоти и света здесь оказалось предостаточно. Даже, пожалуй чересчур.
Бескрайние луга от горизонта до горизонта перемежались с небольшими озерцами, воды которых были столь же разнообразны, сколь и непостоянны, то бушуя штормами, то превращаясь в недвижимую серебряную гладь. Рябые дымки, свивавшие в воздухе спирали разноцветных локонов, напоминали о реках силы, обычно видимых колдунами в тонком мире. Вот только здесь часть из них будто затвердела, почти не меняя своих форм, а часть, лишившись глубины, стали мягким маревом. Повсюду средь непривычных пейзажей виднелись необычные строения, невозможные в обычном мире.
Одно из них, находящееся довольно далеко, выделялось даже среди прочих. Колоссальных башня, размером с самые высокие горы, что мне когда-либо доводилось видеть, словно соединяла землю и небо, вернее небесную твердь, сейчас как бы перевернутую вверх тормашками, на фоне которой прочий небесный свод казался безграничной водной гладью, искрящейся светом недоступным глазу смертных. Это был Вечный Океан.