– Ну, это уже пошло, – состроила гримасу Джина.
– И полнейшая выдумка. – Морриган безуспешно пыталась придать смысл их разговору.
– Улика номер два. – Лори выставила еще один палец. – Турпоход.
– О, да ладно тебе! Это было в девятом классе.
– Время не сделало его менее ужасным, – строго сказала Лори.
– А он таким и не был. Я помню, было весело.
– Ага, потому что ты любишь играть в бойскаутов, тебе нравятся походы и… и сама природа. – Последние слова Лори произнесла таким тоном, словно это были симптомы смертельной болезни. – Все, кроме тебя, надолго запомнили москитов.
– И огромных колибри, – вставила Джина.
– И клещей, – подхватила Лори.
– Ой, не напоминайте. А то я прямо тут чесаться начну, – попросила Джеми.
– И змей, – триумфально закончила Лори.
– Там была всего одна, – напомнила Морриган.
– Как будто есть разница, – пробормотала Джина.
– Все равно там было классно, – повторила Морриган. Она никогда бы им не призналась, что после того неудачного похода они с Де много раз ходили к месту их тогдашнего лагеря. Она обожала турпоходы.
– Классно? – переспросила Лори. – Нет. Там было грязно, жарко и полно летающей живности. Вот новая старбаксовская кофейня в Брокен-Эрроу – это действительно «классно». Как и браслет, который мне подарил Кит. – Она покрутила кистью, чтобы показать, как блестят тоненькие золотые колечки. – И мои туфли на каблуках от Кеннета Коула – те самые, что ты не разрешила мне сегодня надеть, потому что мы потащимся в противные, темные, холодные пещеры с летучими мышами. А туризм – нет. Чувствуешь разницу?
– Постой, а что, в пещерах живут летучие мыши? – Джина выпрямилась и перестала играть волосами. – Никто мне об этом не говорил.
– Ну, привет! Это же пещеры. Естественно, что в них есть летучие мыши, – заявила Джеми.
Морриган вздохнула.
– Сейчас лето. Никаких летучих мышей ты не увидишь. Они прячутся в темных и холодных закоулках. Да и какая разница, если вдруг одну заметишь.
– Вот, наконец, мы и подошли к третьей улике, доказывающей, что Морги любит странные занятия. – Лори сделала драматичную паузу, выставив третий палец. – Ночные танцы голышом.
Джеми застонала.
– Нам обязательно говорить об этом? – Джина покраснела как рак при одном воспоминании и стала обмахиваться рукой.
– Это признаю. Хотя все было бы еще ничего, если бы на нас была обувь, а этот отвратительный Джош Риддл не стал за нами подглядывать, – заметила Морриган.
– Мне до сих пор снятся кошмары про его маленькие выпученные глазки, – пожаловалась Джина.
– А у меня в кошмарах совсем не маленькая часть его тела, – призналась Лори.
Джина изобразила, что ее тошнит.
– А зачем мы туда пошли? Я не помню, – призадумалась Джеми. – Наверное, моя память это блокировала.
– Мы праздновали Эсбат. – Краткое сообщение Морриган было встречено озадаченными взглядами, и она добавила: – Празднование полной луны. Бабушка мне рассказывала, что некоторые язычники празднуют полную луну ритуальным танцем или просто обнажением в лунном свете. Мы тогда думали, что это будет хорошим развлечением.
– Нет, это ты думала, что это развлечение, а мы с тобой только согласились, – поправила ее Лори.
– Так странно, что Мама Паркер столько знает о всяких странных религиях. Она такая милая бабушка и кажется совершенно обычной, а потом вдруг однажды вечером ты едешь по переулку и видишь, что она стоит у дома и льет вино с медом в костер, который развела посреди двора. Она тебе улыбается и говорит что-то вроде «Я уже заканчиваю подношения богине на Имболк[16]. Будь как дома, дорогая. На кухне есть печенье», – сказала Джина.
– По-моему, здесь нет ничего странного, – сузила глаза Морриган.
– Это не значит, что я не считаю Маму Паркер классной. Я считаю, – быстро сказала Джина.
– Но, согласись, для Оклахомы она ведет себя необычно, – возразила Лори.
Морриган пожала плечами:
– Я никогда не понимала, что хорошего в обыденности.
– В точку, – сказала Джеми. – Я всю жизнь хожу в суперскучную методистскую церковь Брокен-Эрроу, и ее не сравнить с весельем Пасхального дерева желаний.
Вспомнив об этом, девочки заулыбались.
– Оно называлось древо желаний Эостры[17], – уточнила Морриган.
– Помните, как Мама Паркер сажала цветы вокруг этого дерева? – спросила Джина.
Морриган кивнула.
– Да, нарциссы, шафран и гиацинты. Я еще зимой помогала ей прорастить луковицы.
– А когда они начинали так чудесно цвести, Мама Паркер давала нам шелковые ленточки и кристаллики…
17
Эостра – тевтонская богиня весны и плодородия, имя которой связывают с возникновением праздника Пасхи.