— В точку! — сказал Блэйр.
Микки улыбнулась и целеустремленно зашагала навстречу незнакомцу. Он встал, когда она приблизилась к столику.
— Вы, должно быть, и есть Микки Эмпауз, — сказал он, и его взгляд одобрительно скользнул по ее телу.
— Да, это я, Арнольд. Рада познакомиться с вами.
Они обменялись рукопожатием. Его рука была сильной и теплой и такой же приветливой, как его улыбка.
Блэйр выдвинул для Микки стул, и она села.
— Ух… Я… — Арнольд запнулся, и казалось, что он чем-то поражен и немножко нервничает. — Извините, но мне вдруг показалось, что я уже встречал вас прежде, хотя и понимаю, что это невозможно.
— В самом деле? — Микки негромко рассмеялась, наслаждаясь изумлением, открыто светившимся в его глазах, — Вы, случайно, не экстрасенс? Не помню, чтобы Нелли об этом упоминала.
Он улыбался все так же тепло.
— Я бы предпочел называть это интуицией и желанием открыться новым возможностям.
Чувствуя, как розовеют щеки от откровенного интереса, что проявлял к ней Арнольд, Микки посмотрела на книгу, которую он читал перед ее приходом. На обложке было написано — «Мой проигрышный сезон».
Микки удивилась и протянула руку к книге.
— Пэт Конрой! Вам нравится Пэт Конрой?
— Он один из моих любимых писателей, — кивнул Арнольд.
— И мой тоже! Я его так люблю! «Принц приливов», «Великий Сантини», «Вода простирается далеко»…
— «Музыка на пляже», «Блюстители дисциплины», — продолжил Арнольд.
— Я обожаю «Музыку на пляже».
— И я. Почти так же, как «Принца приливов». И мне противно, что он получил плохие отзывы критиков, — быстро сказал Арнольд.
— Не могу не согласиться! Проза Пэта Конроя просто волшебна! Я совершенно не понимаю, как кто-то мог дать о ней дурной отзыв.
Они улыбались, радуясь и удивляясь друг другу, И Микки вдруг почувствовала нечто такое, чего она давным-давно не ощущала на свиданиях: надежду.
Преувеличенно романтичное выражение лица Блэйра мгновенно сменилось деловым, когда Микки посмотрела на него, и метрдотель фальшиво закашлялся.
— Ох… извините, — сказал он. — Что-то горло першит.
— Блэйр, милый, ты можешь принести мне бокал моего любимого кьянти. — Она посмотрела на все еще улыбавшегося Арнольда. — Вы проголодались? Я не успела пообедать и не отказалась бы от какой-нибудь закуски.
— Звучит привлекательно.
— Отлично. Что скажете насчет оливкового хлеба? Он всегда напоминает мне об Италии.
Арнольд кивнул, и Блэйр поспешил прочь.
— Значит, вы поклонница Конроя, — сказал Арнольд. — И что вам нравится больше всего?
— Пожалуй, «Принц приливов», но вообще мне нравятся все его романы. — Микки погладила обложку книги, прежде чем снова положить ее на стол. — Но вот эту я еще не читала.
— Вы обязательно должны прочесть! Он тут изумительно исследует собственную жизнь.
— Да, прочту обязательно. — Они обменялись понимающим взглядом, и Микки ощутила очередной прилив надежды. — Вы сказали, он один из ваших любимых авторов. А кто еще вам нравится?
Арнольд слегка наклонился, наслаждаясь предметом разговора, на что способны лишь истинные книгочеи. Микки наблюдала за ним, пока он говорил. Нет, он действительно не был привлекателен в общепринятом смысле этого слова, да и вообще она предпочитала мужчин повыше ростом… и помоложе. Но в нем определенно было нечто особенное, нечто интеллигентное и еще сексуальное…
— Трудно свести мои предпочтения до стандартной десятки. Наверное, к Конрою я добавил бы Германа Вука.
— «Ветры войны», — кивнула Микки. — Прославленная книга!
— И не забудьте еще «Войну и воспоминание».
— Это невозможно забыть.
— Потом я бы вспомнил о Джеймсе Клавелле.
— «Король крыс», «Тай-Пен» и самое лучшее — «Сегун», — сказала Микки, едва кивнув Блэйру, принесшему вино и оливковый хлеб.