Оказывается, Ольгу — «вторую жену» Георгия Долгорукого именовали также ЕФРОСИНИЕЙ. Сказано: «В 6690 (1182) году. Скончалась благоверная великая княгиня, супруга великого князя Юрия Долгорукого, называемая ОЛЬГА, в святом же иноческом образе ЕФРОСИНЬЯ, месяца июля в 4 день, и положена была в святой церкви ПРЕЧИСТОЙ БОГОРОДИЦЫ во Владимире» [490:4], Лицевой Свод, «Русская Летописная история», кн.3, лист Л-400, оборот, с.182. См. рис.15.
Рис.15. Погребение великой княгини Ольги-Ефросинии, «второй жены» Великого князя Юрия-Георгия Долгорукого в 1182 году. Взято из [490:4], Лицевой Свод, «Русская Летописная история», кн.3, лист Л-400, оборот, с.182.
• Итак. Ольга-Ефросиния — «вторая жена» Георгия Долгорукого. Из истории Петра и Февронии-Ефросинии мы уже знаем, что Ефросиния является отражением Девы Марии. Но жена Долгорукого (Георгия Победоносца) — тоже отражение Девы Марии. Налицо прекрасное согласование. Таким образом, у Юрия Долгорукого была только ОДНА ЖЕНА. Лишь на бумаге ее потом «раздвоили» на Ольгу (Ефросинию) и Промыславу.
• Ефросиния — жена Долгорукого, почила в 1182 или в 1183 году, см. выше. А Богородица, согласно обнаруженному нами ее зодиаку-гороскопу, почила в 1186 году, см. нашу книгу «Роксолана», гл.4. Отличие дат всего лишь на три-четыре года. Совсем немного, поскольку речь идет о древнейшей истории XII века.
• Недаром сказано, что положили Ефросинию (Марию Богородицу) в церкви ПРЕЧИСТОЙ БОГОРОДИЦЫ.
• Сказано, что похоронили Ефросинию во Владимире, то есть в городе, Владеющем Миром. Так величественно могли именовать несколько мест. Как мы уже знаем, первоначально Марию Богородицу могли похоронить или в Крыму, или во Владимиро-Суздальской Руси, но потом перезахоронили сначала в африканском Египте в Прото-Абу-Симбеле, а потом окончательно в огромном кургане на горе Немврода в Турции, см. нашу книгу «Курган Христа и Богородицы».
ВЫВОД. Мы обнаружили еще одно отражение Девы Марии в русской истории — это Ольга-Ефросиния, «вторая жена» Юрия-Георгия Победоносца. На самом деле, жена была одна. Ее «размножили» лишь на бумаге.
Глава 3
Георгий № 2. Победа Георгия-Юрия Долгого (Долгорукого) над лютым медведем — отразилась как победа Георгия Победоносца над змеем-драконом. Сразу после и именно вследствие этой победы состоялась свадьба Юрия-Георгия с ростовской боярышней Прасковьей (Девой Марией)
1. Предание о Юрии-Георгии Долгом.
Далее Артынов приводит подробное «Предание о РОСТОВСКОМ боярине ЮРИИ ДОЛГОМ», с.250-254. Процитируем сказание почти полностью, опустив несущественные детали.
«Мудрый знаменитый и первый удельный князь ростовский Константин Всеволодович... родоначальник князей ростовских... находясь во ВЛАДИМИРЕ... смотрел на льду реки Клязьмы на кулачный бой своих конюхов с владимирцами... Князю Константину понравилось, что его конюхи верх берут.
В это самое время на берегу той же реки... стоял какой-то незнакомый молодой детина, ПРИШЕЛЕЦ ВИДНЫЙ И ДОРОДНЫЙ... Он зорко... следил за ходом кулачного боя. Но когда он увидел, что княжие конюхи, поощряемые присутствием князя, позволили себе нарушать правила боя... стали ломать стену владимирцев, он не мог этого вынести... Прибежал он к владимирцам. Ожили тут владимирцы... и с новым товарищем стали ломать город княжеских конюхов...
Тут на выручку их (конюхов — Авт.) сам князь Константин пошел. Скоро сошлись лицом к лицу два бойца непопятных. Весь люд тут притаил дыхание и смотрят на бойцов немигаючи... Князь Константин впервые нашел себе сопротивника... никто из них верха не берет... Перестали биться бойцы непопятные. Тут на роздыхе спросил князь у своего сопротивника о его дедине-отчине и как его по имени зовут. Сопротивник княжий с великим почтением отвечал ему: «Не взыщи... если не скажу я тебе по правде-истине... На то положена у меня заповедь великая. ЮРКОЙ звали меня отец и мать... Теперь я для всех житель Водской пятины НОВГОРОДА родом погоста Мезгринского округи Бежецкого города ищу место, где бы трудом хлеб добыть»...
Ответ этот князю в излюб пришел... «И ты Юрий храни ее кабы тайну княжую... Будь моим старшим стремянным... Только брат, я этому смурому кафтану веры не даю, а Мезгринский погост — не отчизна тебе... И речь твоя — прямо ростовская»...